5 Человек многое может, когда поймёт, что другого выхода нет, что ему ничего не остаётся как терпеть. (с)

Жила была в Москве 1969 года хорошая девочка Вероника Ратманова, шестнадцатилетняя, открытая, честная, добрая. Немного максималистка, чуть-чуть индивидуалистка, слегка ригористка, капельку идеалистка, как большинство хороших юношей и девушек её возраста. И всё у неё в жизни было хорошо, и все вокруг платили ей любовью за любовь. Ведь это важно - забота родителей, приязнь одноклассников и внимание учителей, особенно накануне выпускного класса. Наверное, и дальше жизнь её была бы такой же приятной и лёгкой, если бы одним майским утром она не уронила в речку свой портфель. (Антон Палыч и его ружьё на стене и Михаил Афанасьич с Аннушкой, которая уже пролила масло.)

Говорят, что в воспитании человека, в привитии ему моральных принципов, полноценном раскрытии лучших душевных качеств основополагающими являются всего два фактора: семья и близкое окружение. И вот у меня возник вопрос: как же так? Как у родителей Вероники, аттестованных автором следующим образом, папа:

Он с самой ранней юности был твёрдо убеждён, что эпоха великих преобразований не может не изменить самым коренным образом всю старую систему человеческих взаимоотношений, упраздняя, в частности, такие мелкобуржуазные и вредные по существу понятия, как милосердие и жалость. Подлинный классовый гуманизм, считал он, должен быть суровым.

мама:

Прежде, когда господствовала абстрактная христианская мораль, жестокость - на словах, по крайней мере, - осуждалась безоговорочно. Достоевский, помнится, писал что-то о непозволительности строить рай на слезах одного-единственного ребёнка. Но ведь Достоевский нам уже не указ, старая обветшалая мораль давно уступила место новой, опирающейся не на слезливую заоблачную "добродетель", а на суровую целесообразность истинного гуманизма. Мы трезво отдаёт себе отчёт, как часто - к сожалению - приходится жертвовать благом одного во имя блага многих.

могла получиться такая нежная, трепетная, преданная и правильная девочка? Ужель советская школа оказалась не столь отвратительна, как принято нынче о ней рассказывать? Или всё-таки родители девочки не были такими уж однозначными монстрами? Может, и тонкий, погружённый в искусство одноклассник Вероники ригорист Андрей, инстинктивно порицавший старших Ратмановых, не совсем прав? Или люди всё-таки меняются с возрастом, стачивая острые углы о чью-то любовь, сглаживая изъяны дружбой, зарубцовывая трещины близостью? Полагаю, книга и об этом тоже, и ещё о том, что рационализм без сочувствия равен душевной пустоте и глухоте.

Книжка отличная и великолепная. Роман взросления и понимания окружающего мира и себя. О первой любви, о верной дружбе, о важном и не очень, но очень важном для кого-то ещё. Я помню эту обложку в школьной библиотеке. И помню почему не взяла книгу, оттолкнула именно обложка. Всё-таки есть большой плюс у электронных книжек: нет обложки, нет возможности испортить первое впечатление.