4

Есть у Ивана Тургенева сборник стихотворений в прозе — «Senilia», то есть «Старческое». Мне кажется, это название подходит и этой книге.

Послевоенная Япония. Художник Мацуи Оно вышел на пенсию и рассказывает о своей жизни, хотя вообще-то собирался о дочерях. Рассказ его отталкивается от очень конкретных событий: старшая дочь приехала в гости вместе с его внуком Итиро, а у младшей в разгаре «свадебные переговоры». Потом время совершает скачок — и мы видим результат этих переговоров, встречаемся с людьми из прошлого господина Оно, узнаём понемногу о том, как сложились судьбы тех, кого он упоминает.
Старик постоянно отвлекается, мысль его уходит от конкретных предметов по извилистым дорожкам к событиям давним, давним разговорам и нескончаемым рассуждениям. Картина не цельная — читателю предстоит собирать её по кусочкам, и причины описываемых размолвок (мягко если назвать) раскрываются только к концу книги.

Кажется, как будто сюжета нет, но он есть — как на картине. Очень лирический, вопросительный: как же жить дальше тем, чья вера не привела страну к хорошему? Кто виноват — и виноват ли кто-то? Как относиться к своему прошлому, если ты вроде как ошибся?

Господин Оно много раз повторяет, что не сожалеет о том, что говорил и делал, не открещивается от своих слов и убеждений, потому что поступки его были искренними и стояли на такой же искренней вере. Но вместе с этим между строк видно, сколько горечи собирается у него под языком.
История делает несколько колец: разговор совсем юного Мацуи и его отца — и беседа с его сэнсэем на разрушающейся вилле, они очень похожи, даже рифмуются. Становится видно, что господину Оно за свои убеждения пришлось пободаться, что человек он смелый и, в общем-то, хороший человек. А «зыбкий мир», мир сумерек, чайных домиков, гейш, от которого он когда-то отвернулся ради «настоящего дела», теперь вызывает у него самого сильную ностальгию. Но при этом господин Оно — и за это он заслуживает много уважения! — не сожалеет, что мир этот остался только в воспоминаниях.

Медитативная, неспешная, неторопливая книга, полная намёков, риторических вопросов и вежливых вежливостей. Вроде и поток сознания, а вроде и исторические вопросы, социальная ответственность.