4.5

Царевич Дмитрий не погиб в Угличе от рук убийц. Он спасся, воспитывался в доме Федора Романова под именем Юрия Отрепьева. Потом его спрятали в монастыре, а когда над боярским родом нависла угроза, "монаха Григория" отправили в Польшу (под присмотр Гаврилы Пушкина). И в Польше царевича приняли чуть ли не с распростертыми объятиями - конечно, имея ввиду свою выгоду.
Среди хитрых панов Дмитрий учился и светскому обращению, и наукам, и политике. Там он влюбился - в нее, в Марину. Слишком она была не похожа на московских боярышень, показалось, что может стать другом и помощницей...
...Польско-казацкий поход на Москву удался - Борисом Годуновым были недовольны, города сдавались царевичу, а со смертью Годунова сдалась и столица.
Дмитрий был прекрасным актером. С легкостью перенимал поведение своего окружения. Он был своим среди монахов (хоть и не любил монастырей, а к вере был довольно равнодушен). Дмитрий стал "своим парнем" среди казацкой вольницы (и такая жизнь ему нравилась). Он сошел за шляхтича (да, в Польше ему было все интересно). Когда Дмитрий стал царем Всея Руси, решил влиться в боярскую среду. Не смог - стало противно уподобляться лживым, двуличным, лицемерным боярам. И Дмитрий наконец-то стал самим собой. Умным, талантливым, энергичным правителем и просто веселым обаятельным молодым человеком. Но в романе он так же показан где-то нерешительным, легкомысленным, не всегда твердым в решения. Рефлексирующим.
В душе Дмитрия образовалась пустота после отказа Ксении Годуновой выйти за него замуж. Да, в Москве он нашел настоящую любовь. Взаимную, но невозможную любовь к царевне Ксении. Умной, доброй, с чутким сердцем. Но и здесь столкнулся с кознями бояр... Марина же не смогла ее заменить - она была тщеславной и не всегда понимающей.
...Бояре, казаки, простолюдины, польская шляхта - все хотели своего, и царь попытался жить в дружбе со всеми. Не получилось... Да и Дмитрию было душно в Кремлевских палатах - хотелось на волю...
Мне не хватило в романе бесшабашности какой-то. Все же тот, кто вошел в историю как Лжедмитрий I, был таким "гуляй-гори, Москва!" Ну, и начало несколько скомканное. Да и в не верю я, что царь настолько ушел в себя, что не чувствовал близкой опасности.