3.5 Сурова жизнь тружеников. Прекрасно бушующее море

Мы застрянем на видземском побережье Рижского залива, где-то то в пятидесяти километрах от Риги, в маленьком рыбачьем посёлке Чешуи на двадцать четыре дома и соседнем Гнилуши. Застрянем не только в пространстве, но и во времени. На протяжении трех лет событий романа в досоветской Латвии 30-х годов. В идеальном черно-белом мире латышского писателя и по совместительству коммунистического деятеля Вилиса Лациса.

Роман имеет черты семейной саги. В первой части мы знакомимся в общем с чешуянами и несколькими ключевыми семьями, в том числе Клявами, к которым принадлежит главный герой Оскар Клява 25-ти лет. Во второй части Оскар живет самостоятельно, обзаводится семьей, трудится в море, старается себе во благо и для родного поселка. Обращает на себя внимание и явная производственная направленность романа. Каждый божий день, если позволяет погода в море, рыбаки выходят засветло на промысел. Одна пора года сменяет другую, в весеннюю путину ловятся одни рыбы, в летнюю — другие, осенью — возвращаются стаи мелкой рыбы, а зимой свои особенности, тоже сложная пора. Мне приятно было находится в этой замкнутой системе мира, а вот у автора своя «теория всего». За прекрасной реалистичной канвой частенько выглядывает обжигающий соцреализм, который диктует главному герою заботу о других, во благо общества.

Мне хочется отдать дань атмосфере всего произведения. Она гнетущая, тягучая, напряжение от событий держит в тисках до самого конца. Как открылась в начале романа картина выживания на пределе возможностей, так и осталось это ощущение до самого конца:

Разбросанные старые дома, незнакомые рыболовные снасти во дворах, неводные вороты, старые лодки и карбасы, растянутые на вешалах сети. Дворы голые, всюду угрюмое запустение, и в то же время во всем сказывалась какая-то дикая, притягательная сила. Здесь вырос Оскар. Изо дня в день он смотрел на синее море, слушал его несмолкаемый гул, рыскал по его просторам и боролся с морскими ветрами.

Люди и море — вот главные действующие лица романа. Семья Клявов — типичные представители жителей рыбачьего поселка. Старый Клява крепкий старик, работает в море, но ленивый, бухает при любой удобной возможности. Мать Клявиене ничем не выделяется. Родили четверых детей: старшего Оскара, помладше Роберта, дочерей Лидию и Ольгу, благо, последняя живет с мужем в соседнем поселке. Что приобрели за свою жизнь, об этом можно судить по тому, какое настроение царит в доме:

Дети росли замкнутыми и стеснялись делиться друг с другом радостями и горестями. Поэтому Оскар, приходя домой по вечерам, никогда не решался обратиться к Лидии с сердечным словом, готовым сорваться с губ. Он или тихо здоровался с ней, или молча проходил мимо с нахмуренным лбом. Ни о чем не спросив, ничего не рассказав, он умывался, съедал остывший ужин и исчезал в своей комнатушке.

На Оскаре держится бюджет семьи, от него зависит учеба младшего Роберта, наряды и цацки для Лидии. О том чтобы дать образование старшему сыну, об этом и речи в этой семье не шло: а кто ж будет помогать в море? Да даже на новые сапоги взамен прохудившихся и текущих надо спрашивать деньги у старика. Однажды читатель становится невольным свидетелем мерзкой сцены ссоры между стариками. Они ждут приезда младшего вместе с другом на каникулы, гости вот-вот должны прибыть, слово за слово, упрек за упреком — и старик Клява разъярился, стал орать, бить тарелки и крушить всё вокруг. В пылу скандала тлеющая головешка выпала из плиты, дым ест глаза. Мать орет: «Погляди, погляди, дочка, какой умный у тебя отец! Боже ты мой, и где только такой скот уродился!» Автор в эпилоге сцены и всей главы резюмирует: «И все-таки причиной этого переполоха была любовь. Да, странно проявляется иногда это чувство!» А у меня в очередной раз отвисает челюсть от таких замшелых представлений… Это не любовь, а безвыходное существование друг с другом. Хорошо, что современном мире понятие любви всё же имеет какие-то более человеческие очертания…

Так вот, глазами Оскара мы смотрим на людей вокруг, его руками мы выгребаем пустой или полный невод, его оценками мы судим о положении рыбачьего народа. Вот он, этот немногословный, практически безропотный сын моря:

Когда Оскар шел по поселку, его большие красные руки тяжело свисали вдоль тела, словно обремененные собственной силой, и даже в толпе рыбаков его еще издали можно было заметить по гигантскому росту. Широкоплечий, с загоревшим от солнца, обвеянным морскими ветрами лицом, в облепленной рыбьей чешуей, запачканной смолой одежде и высоких сапогах с отогнутыми голенищами, он напоминал сказочного великана.

Честно, Оскар мне очень симпатичен. Он человек дела, сильный морально и физически. Наблюдать за ним в море одно удовольствие. Но среди людей он немногословный, терпит, смотрит, слушает до какого-то своего предела, а потом чаша терпения переполняется — и он что-то предпринимает. Вот с этого и понеслось:

Ты напрасно думаешь, отец, что и впредь будешь распоряжаться мною. Теперь начнутся другие времена! Я буду жить по-своему, своим умом. Кем я был для вас всю жизнь? Сыном? Нет, не сыном, а рабочей скотиной, даровым батраком! Больше этого не будет!

Предлагаю заценить лексику прямой речи) «Вот теперь начнутся другие времена», «я был даровым батраком» и т.д. Насколько живые это слова? Тянет ли это на художественную правдивость или пахнет топорной декларативностью? Для меня второе. Вообще, по всему роману мне приходилось передвигаться на ощупь, отметая возникающие неприятные ассоциации с деревянными куклами на месте героев, принимая во внимание динамичный сюжет. Да, я тут пускаюсь в длинные размышления об убедительности героев, невольно опуская содержание. По содержанию всё классно, только за него я и держалась, от него сложно оторваться. Оскар начинает действовать против недобросовестных барыг, наживающихся на тяжелом труде рыбаков, на своем примере показывает новые приемы ловли рыбы, благодаря ему создается, наконец, рыбачий кооператив. За каждым витком позитивных событий следует новый удар судьбы, требующий неимоверных внутренних ресурсов. На Оскара обрушивается мощь упрямого тупого нежелания людей что-то менять в своей привычной жизни. Как известно, нет пророка в своем отечестве… Всё-таки я не могу угомониться. Ну вот как можно серьезно оценивать такие пассажи:

Каждый нерв дрожал от жажды борьбы. Его собственное несчастье и разорение всей округи ясно предстали перед глазами во всех грозных размерах. Выйти на берег и снова обрубить топором корни зла! Опять кого-то прогнать. Снова окунуться в общественную жизнь, собрать вокруг себя всех честных людей и смести с дороги этих торгашей, показать, что честный труд побеждает.

Сюжетность в романе преобладает над психологизмом. Изображая мир взморья, автор не дает нам заметных психологических деталей внутри героев, нет ни внутренних монологов, ни публичных исповедей. Для меня это критично важно в литературе. Роман в большей степени кинематографичен. Так что за классным сюжетом сюда очень даже добро пожаловать. Хотя я не могу успокоиться!.. Даже в сюжетном изображении мира разве можно описывать отношения так, как здесь?! У Оскара каким-то образом появилась жена Анита. Он ходил вздыхал по образованной барышне зажиточного односельчанина, пока та не обратила на героя внимание. Они поженились по любви, у них получилась дружная семья. И вот однажды прибыл в поселок инженер из столицы для строительства будущей рыбачьей гавани. У него, понятно, было время переговорить с каждым из немногочисленного населения. Анита с ним пару раз поболтала, и ей (цитирую!) «вдруг взгрустнулось». Она стала изменять мужу с инженером. Почему? Автор отвечает: «Мужа она любила, в простом рыбаке видела настоящего человека. И всё же…» Конец ответа.

Самое прекрасное, что есть в романе Вилиса Лациса, — это море. Я готова простить автору всё за ощущение бушующей стихии. Забудьте всё, о чем я ворчала выше. Простите мне слишком скептический взгляд на степень живости героев. Я не хочу решать, стоит читать этот роман другим или нет, потому что мой вкус специфичен. Я честно рада, что познакомилась с образцом латышской литературы. Убеждена, что произведение, снискавшее признание, написанное в начале прошлого столетия, имеет художественную ценность, способно сделать человека лучше и прекраснее. А если вы прочтете «Сына рыбака», то можете обратить внимание на роман «Люди на болоте», познакомиться с жителями белорусской деревни Курани. Мне приятно будет знать, что кому-то я показала и другою грань прекрасного.

Поздняя осень на море:

Вдоль всего берега, насколько можно было разглядеть в предутренней тьме, море сплошь затянулось ледяной коркой, по которой с шипением скользили, уносясь вдаль, струйки песка и мелкой снежной пыли.

Наступила зима:

Зима наступила рано. Первый снег остался лежать, не стаяв. Море никогда не кажется таким мрачным и черным, как на фоне покрытых снегом берегов. Все казалось безжизненным, угасшим, холодным. Светлые снеговые облака, как призраки, скользили по небу. Жалобные крики чаек нагоняли необъяснимую тревогу.

Только-только начинается весна:

В открытом море ревели иные ветры, направляя в залив другие, теплые течения, и под их напором пришел в движение ледяной покров. На берегу громоздились целые ледяные горы. Высокие валы льда росли на отмелях, со всех сторон слышался хруст и треск ломающихся ледяных глыб. Море выбрасывало на землю свою зимнюю ношу, забивало льдом ложбины между дюнами и двигало громадные обломки его к прибрежному лесу. Поверхность залива напоминала только что вспаханную целину.

Очередная осень:

Песок пляжа был чист и гладок, только местами прибой и ветер оставили на нем узор волнистых линий. Озябшие чайки бегали по берегу, буревестники оглашали воздух печальными криками. Медленно надвигался ветер. […] Как темные горы, грозные и подавляющие своей громадой, подымались из моря облака, надвигались на землю, заволакивали на западе все небо.