5

«И за дальними морями чужими Не уставала звенеть,
То же звонкое вызванивая имя, Варяжская сталь в византийскую медь.
Все забыл я, что помнил ране, Христианские имена,
И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани Слаще самого старого вина.»
(Николай Гумилёв "Ольга")

Вот Ольга и крестилась. Надеясь, в первую очередь, этим поступком поставить Русскую землю вровень с христианскими странами. Однако византийцы, полагающие себя пупом земли и владыками мира, решили, что оказали княгине северных варваров великое одолжение, и теперь она им обязана по гроб жизни. Как сказал Святослав: "Вы с чем уехали, с тем и вернулись... только и прибытка, что бобров и соболей на твоего идола каменного выменяли."
И проблем прибавилось: обязанности княгини шли вразрез с верой в Бога (все же интересно: в богатой Святой Софии Ольга прониклась христианством, а в маленькой киевской церквушке - нет). Ольга лавировала между дружиной, боярами, горожанами, христианами, старалась объединять, а не разобщать. Чтобы не допустить бунта и крови, она готова принять грех на душу - и это, я уверена, правильно. А фанатичную дуру Горяну надо было в Византии оставить. Ей самой, как оказалось, так было бы лучше, ведь Святослав распорядился девушкой по собственному усмотрению. Теперь осталось только Малуше подрасти... С Улебом нехорошо получилось. Наверное, лучше было объявить следующим князем маленького Ярополка, а Улеба - правителем при нем. Понятно, что Святослав, узнав обо всем, так рассвирепел. Но что сделано, то сделано...
А мой любимый Мистина с годами только хорошеет. Вот до чего византийские ночи доводят. Хотя я подобного ожидала еще с первой книги.