5 Поединок с фюрером

С "Книжным вором" я уже сталкивалась когда-то давно, лет десять назад, когда только вышла экранизация. Книгу, которая, кстати, уже была на пике популярности, я не читала, но фильм посмотрела. Он мне очень не понравился. По моим воспоминаниям, фильм показался мне излишне слащавым и сентиментальным, что ужасно не вязалось с темой Второй мировой войны. Она там выступала словно декорация и никак не откликалась. Такие у меня воспоминания о фильме (может, я, конечно, что-то путаю), так что по глупости книгу я решила не читать - наверняка она во многом схожа с фильмом. И надо же, это заблуждение, как я недавно выяснила, сохранилось у меня на протяжении всех этих лет, поскольку к роману я приступала с опасением, не окажется ли это чем-то вроде наивного чтения для подростков. Это, разумеется, не так. Роман я читала практически запоем, даже когда возилась с ребёнком или отдыхала от ребёнка (а в такие моменты я обычно вообще ничего не делаю, так что то, что я предпочла ничегонеделанью книгу, о чём-то да говорит).
Поначалу втянуться было непросто. Как известно, повествование идёт от лица смерти, которая предстаёт тут не как обычно - как мрачный жнец человеческих жизней - а скорее как утомлённый, но исполнительный работник на службе - бесстрастно (ну почти) исполняет свой долг. Вот это вступление, которое представляет собой монолог смерти, меня немного смутило, уж очень оно патетичное, витиеватое, в общем слог непривычный, и я уж испугалась, что в такой чересчур модернистской и околофилософичной манере будет написана вся книга. И что рассказывать всю историю будет непосредственно смерть, чей язык мне не слишком понравился. Но вскоре повествование перешло к классическому варианту от третьего лица.
У смерти, оказывается, тоже есть чувства, и, впечатлённая историей Лизель Мемингер, она, из миллионов принадлежащих ей жизней, выбирает именно её судьбу, чтобы передать её читателю.
История Лизель с виду ничем не отличается от историй множества других немецких детей военного времени. Можно взять любого ребёнка из её окружения, и его судьба окажется не менее увлекательной и трагической. Особенность Лизель в том, что она стала так называемой книжной воришкой - когда случайно, а когда и нет она похищала найденные ею в разных местах книги. Книги же каждый раз находятся при обстоятельствах, связанных с вехами её истории: это кладбище, пепелище на месте сожжённых национал-социалистами книг, библиотека женщины, не только сыгравшей в судьбе Лизель важнейшую роль, но и по многим приметам являющейся чем-то вроде альтер эго главной героини.
"Книжный вор" - это роман взросления и воспитания на фоне разворачивающейся катастрофы. Он чем-то напоминает "Жестяной барабан" Гюнтера Грасса, в котором безумие национал-социализма показано также глазами ребёнка, но сквозь призму абсурда. Здесь же манера изложения вполне реалистичная, трогательная и местами юмористическая, но юмор этот печальный - такой, что становится защитной реакцией в ответ на невыносимость существования.
Как и "Жестяной барабан" этот роман включает в себя все необходимые аспекты реальности гитлеровской Германии: преследования евреев, подозрительность к тем, кто не состоит в партии; гитлерюгенд, культ фюрера. Атмосфера передана очень аутентично, и на фоне всего этого взросление маленькой девочки выглядит трогательно и контрастно.
У Маркуса Зусака своеобразный слог, к нему нужно привыкнуть - особенно таким читателям как я, которым излишне бросаются в глаза любые стилистические завихрения. Но в то же время "Книжный вор" настолько талантливо написан, что такие мелочи ему простительны. Автор пишет довольно открыто, читать между строк особо нечего, тем не менее ему присущ некоторый символизм, выражающийся в выборе имён, названий (чего только стоит Химмельштрассе? Впрочем местами автор прям даёт понять, что это аллюзия на рай). В этом символизме выражается в первую очередь основная идея романа: противостояние добра и зла, жестокости и невинности, спасительная роль искусства. И получается книга в книге: в романе Зусака "Книжный вор" мы по сути знакомимся с автобиографией Лизель Мемингер "Книжная воришка". По прочтении моя первая мысль была: "Боже, зачем существуют такие грустные книги". Роман меня очень тронул, что бывает, по правде сказать, редко.