5 О пришельцах, людях и гуманизме

Внезапно я вспомнил, что у Пратчетта, помимо горячо любимого мной Плоского мира, есть и другие произведения, в частности подростковый цикл о Джонни Максвелле, который я в своё время смёл с книжного одной кучей с остальными стильными изданиями в чёрных обложках. Кажется, это постепенно становится одной из проблем ливлибовских книжных червей: мы по молодости накупили столько юношеских книг впрок, что за 15 лет наверняка выросли из некоторой их части. Или нет? По крайней мере, сейчас такие опасения у меня были.

Утешало то, что книга очень маленькая. И если вдруг не зайдёт, то это не станет серьёзным разочарованием. И вы наверняка догадываетесь, что по факту всё оказалось гораздо интереснее. Потому что, в конце концов, это же Пратчетт, он никогда не ограничивает себя привычными правилами и стандартными канонами, выдавая феерию в любом жанре. В общем, если вы любите его так же, как и я – за искромётный стиль, своеобразный взгляд на всё сущее и сюжеты с подковыркой – то будете так же, как и я, приятно удивлены.

Во-первых, это одно из тех детско-подростковых произведений, где за поверхностной сказочной, фантастической или приключенческой ширмой скрываются реальные жизненные катаклизмы и социальная проблематика. Иногда сказочное бывает настоящим, иногда вымышленным, иногда реальная жизнь бьёт читателя резко и внезапно, как поленом по башке. Вот такое оно, столкновение детского сознания и взрослых проблем, от которых не скрыться и даже страна фантазии начинает бурлить адом. Пратчетт как фантаст и гуманист идёт по довольно лайтовому пути, что, конечно, не умаляет проблем и страхов юного Джонни, у которого и без того наступили трудные времена, так ещё и пришельцы из компьютерной игры походу не такие уж и восьмибитные. И чем глубже вчитываешься, тем острее понимаешь, насколько же в жизни пацана и его приятелей много жести. Правда, они в силу возраста это ещё не осознают. Зато осознаёшь ты.

Во-вторых, я поразился, насколько же здесь богатый интертекст. Начиная от самой концепции романа, которая нехило так взламывает четвёртую стену и для героев, и для читателя, и кончая стилистикой и отсылками. "Герой с тысячью жизнями" – явный намёк на классического "тысячеликого героя". Школьный драгдилер компьютерных игрушек – потрясающая ирония, которую дети вряд ли поймут. И вообще весь текст пронизан множеством стёбных аллюзий, пародирующих популярную культуру конца 1980х – начала 1990х. Тут такой пласт невысказанных смыслов, что выкупить во всей полноте его сможет не каждый взрослый человек.

Так что беру назад все свои опасения, цикл канеш можно давать детям, но детским назвать его язык не повернётся. Под конец стало уже неважно, где проходит граница реальности. Пришельцы могли быть настоящими, могли быть вымышленными, могли болтаться где-то посередине между явью и сном. Суть вообще в другом. И когда её ухватываешь, всё встаёт на свои места.
В следующем году продолжу читать =)