3 В тундре появилась красная яранга

Переосмысливая все, что принесла народам России Октябрьская социалистическая революция 1917 года, нельзя отрицать ее влияние на сохранение численности и мощный толчок в плане культурного развития малочисленных коренных народов Севера, в частности, чукчей.
Не сразу народы, живущие на берегу Северного Ледовитого океана практически в условиях первобытно-общинного строя, принимают новую жизнь, которую несут с собой русские добровольцы- энтузиасты, приехавшие организовывать колхозы для оленеводов и китобоев Чукотки. Пережитки родового племени, царящие у северных народов, продиктованные суровой необходимостью выживания в условиях крайнего Севера, ужасают переселенцев из цивилизованного мира, где уже давно забыли о левирации, когда младшему брату доставалась жена умершего старшего брата, или о невтумгине, групповом браке, если по какой-то причине племя лишается большинства мужчин или женщин. Один из самых жестоких пережитков, на мой взгляд, является "отправление к верхним людям" стариков, которые в преддверии затяжных морозов, грозящих племени голодом или при предстоящей длительной перекочевке в поисках пастбищ для оленей могут стать обузой для своих родственников. Так случилось, когда племя мудрого Локэ по приказу вождя углубилось в тундру подальше от новой власти и цивилизации, которую она несла с собой. "Большинство стариков вынуждено было просить ускорить им переход к верхним людям. Следуя древнему обычаю, стариков удушили. Таким образом Локэ избавился от нетрудоспособных членов стойбища". Охранять свое спокойствие мудрому Локэ помогало простое правило, бытующее, например, и до сих пор в некоторых религиозных сектах: запугивание паствы страшными последствиями общения с грешниками ( в произведениями - русскими и чукчами, познавшими цивилизацию) и навязывание своей воли как божественного закона, переданного ему из мира духов, как мудрейшему. "Живите в тепле и сытости,-говорил Локэ,- но думать за вас буду я. Пусть ваш разум не отягощают заботы". А во время весенних празднеств Локэ созывал в свою ярангу людей и рассказывал им об ужасах другого мира. А этот мир с годами все чаще начал напоминать о себе: в небе пролетали железные птицы, пастухи, отправлявшиеся в глубь тундры на поиски новых пастбищ, наталкивались на бригады рабочих, строивших поселки и с помощью гремящих невиданных ранее машин выкапывавших котлованы для добычи полезных ископаемых.
Внезапно Локэ осознал, что больше негде ему прятаться с подвластным ему племенем от наступающей со всех сторон цивилизации. Это "открытие" стало для него фатальным... Именно похороны Локэ по старинному чукотскому обычаю случайно увидел молодой рабочий и подробно описал своему брату, который учился в Ленинграде на историческом факультете. Конечно, тот понял, какие важные исторические исследования можно сделать, если в середине XX века оказаться в племени, застывшем на ступени первобытно-общинного строя и воочию увидеть жизнь этих людей. "Это же замечательно! Как будто сама судьба посылает случай на натуре изучать пережитки первобытного общества! Это сенсация в науке!"- так думал молодой историк, поспешивший вернуться на Чукотку, чтобы в конце концов отказаться от сенсации и научной работы, которая могла бы его прославить. Ведь обрел он гораздо большее: единомышленников, пытающихся, как и он, помочь людям, оказавшимся в трудной для них ситуации, настоящую мужскую дружбу и большую любовь, которую он встретил здесь, в Долине маленьких зайчиков.