5 «Как ты дерзнул — поднять руку на твоего господина?»

Упругая власть при издыхании приставит стражу к слову и соберет все свои силы, дабы последним махом раздавить возникающую вольность...

Но человечество возревет в оковах и, направляемое надеждою свободы и неистребимым природы правом, двинется... И власть приведена будет в трепет. Тогда всех сил сложение, тогда тяжелая власть развеется в одно мгновенье. О день, избраннейший всех дней!

Александр Радищев, 1790

Александр Радищев стихийный материалист и диалектик. Рассуждения и предсказания которые он делает поражают своей прозорливостью. Богатство языка, чистота мысли и безоговорочная чёткая классовая позиция, т.е. взгляд на всякий вопрос со стороны трудящегося, эксплуатируемого класса, делают этот труд совершенно особливым явлением в русской литературе.

Сокрушительная критика самодержавной власти. Все прелести эксплуатации и угнетения человека человеком обнажены до крайности. Омерзительная порочность и ничтожество скрытое под спудом дворянского сословия вынуто автором наружу, дабы каждый владеющий словом узрел что господствующий класс токмо презрения и достоин. Что всяк дворянин и уже тем паче самодержец ничто кроме гадливости вызывать не состоянии. Народные трудящиеся массы хотят свободы от ярма порабощающего. И Радищев выводит нам самые замечательные примеры простых тружеников, чья личность и человечность вступают в неразрешимый конфликт с отвратительной физиономией дворянства, чья первобытная дикость почти ставит их на одну ступень со зверьми зараженными бешенством от которых есть одно единственно средство, защищаться с оружием в руках во что бы то ни стало, или пасть жертвою ненасытной утробы. Конечно это ещё не великий клич гордых французов — свобода, равенство, братство, или смерть (фр. Liberté, Égalité, Fraternité... ou la Mort), но очень близко к этому.

Одно из самых лучших произведений написанных в русской литературе. Чтобы понять этот труд, нужно иметь понятие о материалистическом понимании истории, в противном случае это произведение с высоты лет покажется непонятным, скучным, и даже отталкивающим. Эта книга разбудила мысль от вековой спячки. Александр Радищев зажег факел свободы и воли народных трудящихся масс во кромешном мраке царствования Романовых. Кондратий Рылеев, Александр Герцен и Николай Огарев подхватили его - их неутомимый дух проникнут этими чаяниями и они смело понесли этот факел свободы дальше в человечество.

«Я взглянул окрест меня
— душа моя страданиями
человечества уязвленна стала».

Конечно, нельзя сказать здесь нет недостатков. Есть несколько глав в начале, которые откровенно напрашиваются на то, чтобы их пропустить, так как в них затрагиваемая тема слишком отвлеченная и касается блажи автора, да ещё и написано особливо тяжеловесным языком. Меня эти главы оттолкнули и заставили забросить чтение на некоторое время.

Нельзя не привести исключительно красноречивый обзор знаменитого советского литературоведа Г. П. Макогоненко:

"Когда Радищев писал «Путешествие из Петербурга в Москву», перед его глазами стоял опыт пугачевского восстания, в ходе которого простой казак Пугачев стал вождем народа, крепостной Хлопуша — великолепным организатором восстания, рабочий Белобородов — начальником артиллерии. История подтверждала важный философский вывод Радищева, что «обстоятельства делают великого мужа»... Вот почему в русских крепостных крестьянах, людях, отягощенных рабством, сведенных на положение «тяглового скота», Радищев сумел увидеть ту дремлющую до случая силу, которая сделает каждого из них «истинным сыном отечества»...Сила, обаяние и нравственная красота русских крепостных радищевского «Путешествия» в том и состоит, что мы чувствуем в каждом из них будущего деятеля, освободителя России."

Произведение крайне крамольное для наших дней поэтому процитировать все интересные места не получится:

(О религии)

"Покаюся тебе, как отцу духовному, я лучше ночь просижу с пригоженькою девочкою и усну упоенный сладострастием в объятиях ее, нежели, зарывшись в еврейские или арабские буквы, в цыфири или египетские иероглифы, потщуся отделить дух мой от тела и рыскать в пространных полях бредоумствований, подобен древним и новым духовным витязям."

(О фактическом бесправии)

"Вопрос: в естественном состоянии человека какие суть его права?
Ответ: взгляни на него. Он наг, алчущ, жаждущ. Все, что взять может на
удовлетворение своих нужд, все присвояет. Если бы что тому воспрепятствовать
захотело, он препятствие удалит, разрушит и приобретет желаемое.
Вопрос: если на пути удовлетворения нуждам своим он обрящет подобного
себе, если, например, двое, чувствуя голод, восхотят насытиться одним
куском, - кто из двух большее к приобретению имеет право?
Ответ: тот, кто кусок возьмет.
Вопрос: кто же возьмет кусок?
Ответ: кто сильнее.
Неужели сие есть право естественное, неужели се основание права
народного?
Примеры всех времен свидетельствуют, что право без силы было всегда в
исполнении почитаемо пустым словом.
Вопрос: что есть право гражданское?
Ответ: кто едет на почте, тот пустяками не занимается и думает, как бы
лошадей поскорее промыслить."

"На что право, когда действует сила? Может ли оно существовать, когда решение запечатлеется кровию народов? Может ли существовать право, когда нет силы на приведение его в действительность?"

(О способе накопления богатства)

"Некто, не нашед в службе, как то по просторечию называют, счастия или не желая оного в ней снискать, удалился из столицы, приобрел небольшую деревню, например во сто или в двести душ, определил себя искать прибытка в земледелии. Не сам он себя определял к сохе, но вознамерился наидействительнейшим образом всевозможное сделать употребление естественных сил своих крестьян, прилагая оные к обработыванию земли. Способом к сему надежнейшим почел он уподобить крестьян своих орудиям, ни воли, ни побуждения не имеющим; и уподобил их действительно в некотором отношении нынешнего века воинам, управляемым грудою, устремляющимся на бою грудою, а в единственности ничего не значущим. Для достижения своея цели он отнял у них малый удел пашни и сенных покосов, которые им на необходимое пропитание дают обыкновенно дворяне, яко в воздаяние за все принужденные работы, которые они от крестьян требуют. Словом, сей дворянин некто всех крестьян, жен их и детей заставил во все дни года работать на себя. А дабы они не умирали с голоду, то выдавал он им определенное количество хлеба, под именем месячины известное. Те, которые не имели семейств, месячины не получали, а по обыкновению лакедемонян пировали вместе на господском дворе, употребляя, для соблюдения желудка, в мясоед пустые шти, а в посты и постные дни хлеб с квасом. Истинные розговины бывали разве на святой неделе.Таковым урядникам производилася также приличная и соразмерная их состоянию одежда. Обувь для зимы, то есть лапти, делали они сами; онучи получали от господина своего; а летом ходили босы. Следственно, у таковых узников не было ни коровы, ни лошади, ни овцы, ни барана. Дозволение держать их господин у них не отымал, но способы к тому. Кто был позажиточнее, кто был умереннее в пище, тот держал несколько птиц, которых господин иногда бирал себе, платя за них цену по своей воле. При таковом заведении не удивительно, что земледелие в деревне г. некто было в цветущем состоянии. Когда у всех худой был урожай, у него родился хлеб сам четверт; когда у других хороший был урожай, то у него приходил хлеб сам десят и более. В недолгом времени к двумстам душам он еще купил двести жертв своему корыстолюбию; и поступая с сими равно, как и с первыми, год от году умножал свое имение, усугубляя число стенящих на его нивах. Теперь он считает их уже тысячами и славится как знаменитый земледелец. Варвар! не достоин ты носить имя гражданина. Какая польза государству, что несколько тысяч четвертей в год более родится хлеба, если те, кои его производят, считаются наравне с волом, определенным тяжкую вздирати борозду? Или блаженство граждан в том почитаем, чтоб полны были хлеба наши житницы, а желудки пусты? чтобы один благословлял правительство, а не тысячи? Богатство сего кровопийца ему не принадлежит. Оно нажито грабежом и заслуживает строгого в законе наказания. И суть люди, которые, взирая на утучненные нивы сего палача, ставят его в пример усовершенствования в земледелии. И вы хотите называться мягкосердыми, и вы носите имена попечителей о благе общем. Вместо вашего поощрения к таковому насилию, которое вы источником государственного богатства почитаете, прострите на сего общественного злодея ваше человеколюбивое мщение. Сокрушите орудия его земледелия; сожгите его риги, овины, житницы и развейте пепл по нивам, на них же совершалося его мучительство, ознаменуйте его яко общественного татя, дабы всяк, его видя, не только его гнушался, но убегал бы его приближения, дабы не заразиться его примером."

(О праве первой ночи)

"— Душа моя Аннушка, я хотел знать, есть ли у тебя отец и мать, как ты живешь, богато ли или убого, весело ли, есть ли у тебя жених?
— А на что это тебе, барин? Отроду в первый раз такие слышу речи.
— Из сего судить можешь, Анюта, что я не негодяй, не хочу тебя обругать или обесчестить. Я люблю женщин для того, что они соответственное имеют сложение моей нежности; а более люблю сельских женщин или крестьянок для того, что они не знают еще притворства, не налагают на себя личины притворныя любви, а когда любят, то любят от всего сердца и искренно...
Девка в сие время смотрела на меня, выпяля глаза с удивлением. Да и так быть должно; ибо кто не знает, с какою наглостию дворянская дерзкая рука поползается на непристойные и оскорбительные целомудрию шутки с деревенскими девками. Они в глазах дворян старых и малых суть твари, созданные на их угождение. Так они и поступают; а особливо с несчастными, подвластными их велениям. В бывшее пугачевское возмущение, когда все служители вооружились на своих господ, некакие крестьяне (повесть сия нелжива), связав своего господина, везли его на неизбежную казнь. Какая тому была причина? Он во всем был господин добрый и человеколюбивый, но муж не был безопасен в своей жене, отец в дочери. Каждую ночь посланные его приводили к нему на жертву бесчестия ту, которую он того дня назначил. Известно в деревне было, что он омерзил 60 девиц, лишив их непорочности. "