5

В пятнадцать лет мир человека ещё делится на "черное" и "белое". В пятнадцать лет сложно взглянуть на людей и мир вокруг со стороны, тяжело научиться видеть полутона. И практически невозможно решиться на подвиг. Пусть маленький, но все же подвиг.

Симоне Планшар пятнадцать и она сирота, живущая на вилле своего дяди Проспера и его матери мадам Планшар фактически на правах служанки. Но девочка не жалуется на жизнь, пребывая в твердой уверенности, что сводный брат отца – порядочный человек и любит её как родную. У неё есть друзья, например, старик-переплетчик папаша Бастид, щедро снабжающий её книгами. У неё есть и враги, например, адвокат мосье Левотур, десять лет назад замявший расследование гибели её отца. Жизнь Симоны расписана буквально по часам, так как на вилле все должно идти в строгом порядке, мадам, а вместе с ней и дядя Проспер, не выносят непослушания и бунтарства. Но в упорядоченный мир Симоны врывается война, которая одна и оказалась способна сорвать маски с людей и открыть их истинные лица.
Автор рисует образы своих героев через отдельные жесты, позы, привычки, одежду, картины на стенах, слова. Шофер Морис хоть и грубоват, но его усмешка добрая, понимающая, и уже видишь, как за внешностью нахала скрывается благородная душа. А вот от усмешки мадам так и веет холодом и ненавистью, какие бы умные речи о воспитании она не произносила.

На страницах книги нет описания ни одного боевого действия. Автор сделал акцент на другие стороны войны, не менее ужасающие. Вот через город идет нескончаемый поток беженцев – голодных и несчастных людей, в одночасье потерявших дома, имущество и покой. А есть и те, кто не побежит. Да и зачем, военное время предоставляет отличную возможность поживиться на чужом горе. Например, так, как это делает дядя Проспер, продавая бензин втридорога и предпочитая отдать машины своего автопарка для перевозки вин, а не беженцев, ведь с последних взять кроме благодарности нечего. А ещё есть люди, способные на подвиг.
Поступок Симоны – сожжение автостанции, чтобы бензин и машины не достались немцам, – все же смело можно назвать подвигом. Да, её деяние было глупым, опрометчивым, непродуманным. Но она показала всем вокруг, что значит истинный патриотизм. С другой стороны, её поступок ни к чему хорошему не привел – Франция все равно капитулировала, а немцы обошлись и без автостанции. Более того, в итоге отчаянный патриотический жест, как и все неугодное и непринятое, обесценили, свели до уровня мести испорченной девчонки, за что последняя была жестоко наказана. И где были в момент нужды все её друзья? Все как обычно и случается – одни исчезли, другие могли только сочувственно покачать головами, третьи давали практически невыполнимые обещания. Только шофер Морис, первая влюбленность Симоны, предложил её реальную помощь, от которой девочка отказалась, уповая на свою наивную веру в лучшие качества своего дяди. И тем больнее для неё окажется предательство по сути самого родного человека. И ради чего? Ради фирмы, ради хороших отношений с оккупантами-немцами, ради спасения собственной шкуры.
И все же мне кажется, если бы Симоне представился шанс вернуться в прошлое и что-то изменить, она, не раздумывая, поступила бы также.

Несколько надуманной и в это же время очень трогательной выглядит параллель подвига Симоны с судьбой Жанны д'Арк. Автор смог искусно подогнать под эту линию почти все события романа, всех героев проассоциировал с историческими деятелями пятнадцатого века, используя для этого как апелляцию к жизнеописанию Жанны, читаемому Симоной, так и сны девочки, предстающей в них в роли Орлеанской Девы.
Своим маленьким романом Лион Фейхтвангер будто бы говорит: героями не рождаются, ими становятся. И если уж человек совершил что-то из ряда вон, какой-либо геройский поступок, то всегда найдутся люди, способные вывернуть все наизнанку и омрачить даже самое прекрасное в мире. И тут уж герой должен проявить всю свою стойкость и силу характера, чтобы остаться верным самому себе.
Безумно жаль, что автор не написал ни словечка о дальнейшей жизни Симоны. Остается только надеяться, что свалившиеся на неё испытания не сломили столь сильную для пятнадцати лет личность.