2.5 бульварный роман, как он есть

Об этом авторе я узнала из одного из «лучших отзывов недели» на Фантлабе, благодаря которым уже не первую любопытную книгу для себя нахожу.

Цеханович – дореволюционный писатель, который написал порядочное количество приключенческих и детективных романов, и, судя по всему, был довольно популярен на стыке веков, как автор развлекательной (или тогдашним языком – бульварной литературы). В общем, мне стало любопытно.

«Страшное дело» было выбрано наугад. С самого начала роман подкупает атмосферой дачной жизни, словно списанной из стихотворения Блока:

«Вдали над пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки...»

Сравните:

«Сегодня было как-то особенно тихо в воздухе. Вся дачная окрестность пестрела гуляющими. Слышался говор и веселый смех. Где-то вдалеке, словно в воскресный день, тявкала гармонь и заливалась песней какая-то разудалая глотка, издали производя, впрочем, довольно приятное впечатление. С недалекой платформы железной дороги слышались звонки, свистки, шум колес, но это было только изредка, чаще же всего кругом царила тишина, нарушаемая только гармонией, песней и смехом молодежи, вразнобой раздающимся то тут, то там».

Местами роман трогательно дореволюционен. И это заметно и по стилю написания, и по построению фраз.

«Анна была немного экзальтированное существо. Она много читала; многому сама научилась в своей крошечной комнатке дома тетки, и в конце концов у нее явилось страстное желание вступить на стезю какой-нибудь полезной живой деятельности».

Завязка истории детективная, но это детектив в духе «Коломбо». Преступник известен с самого начала, и весь вопрос в том, как его вывести на чистую воду.

«Есть факты в быте человеческом такие странные, такие диссонирующие с обыденностью, что при встрече с ними получается и чувство какое-то странное, которому нет названия и характеристики».

Поначалу мне казалось, что это такой Достоевский для бедных. В основе расследования – психологические наблюдения, а не нитки с костюма преступника. Там, где какой-нибудь Пуаро собирает улики и складывает логические цепочки, его русский коллега опирается на интуицию, знание людей и их честные глаза. А уж только потом подтягивает улики.

Но достоевщина кончилась, практически не начавшись. Дальше начались преувеличенные страсти, зашкаливающее благородство, заламывание рук, рыдания, страдания и, банальнейшая любовная история, увлекшись которой, автор практически позабыл про то, что сначала писал детектив. Финал получился аж липким от патоки.

Надо признать, что и детективная интрига здесь, мягко-говоря, не блещет особой хитроумностью, да и в целом роман довольно наивен. Уровень румяных гимназисток, не более того. Зато понимаешь, как умно на фоне такого чтива выглядят наши классики.

Персонажи получились столь же утрированные, как и их чувства, и потому ни один не вызывает симпатии. Слишком уж они театральны, и слишком нелогичны. Тем не менее, местами автор выдает любопытные пассажи:

«Что же это за человек, скажет читатель, умеющий вести себя с таким достоинством и в то же время способный на одну из самых низких подлостей, какие когда-либо пятнали человеческое «я»? Это человек нашего века, это злодей во вкусе начала его, это поклонник денег, это человек без принципов, кроме одного, заключающегося в девизе – все хорошо, что богато, нарядно и имеет хороший вид. Он презирал бедность и одним взмахом освободился от нее, ни минуты не задумываясь над качеством избранного средства. Выкройка этих людей пришла к нам оттуда же, откуда идут и выкройки для ублажения наших жен и дочек».

Боюсь, что Брокгауз с Эфроном, отметивших, что Цеханович «написал длинный ряд романов, повестей, рассказов, носящих следы дарования» несколько ему польстили.