4

Эйхман был начальником «еврейского отдела» РСХА. Погоняло у него Архитектор Холокоста. После войны скрывался в Аргентине под вымышленным именем, откуда его выкрали агенты Моссад и привезли на суд в Иерусалиме. Ханна Арендт присутствовала на том суде в качестве журналиста New York Times и позже написала книжку. Эйхман у нее не чудовище, организовавшее гибель 6 млн. евреев, а недалекий исполнительный чиновник, старающийся делать свою работу хорошо. Наверное, все помнят этих упоротых работяг из советских госучреждений, которые самозабвенно, аккуратно и очень въедчиво делают бессмысленную работу. Сейчас таких уже почти не осталось. Вот типо Эйхман был такой же. Он был очень честным человеком. Там, где коррупция позволяла с одной стороны мгновенно обогатиться, а с другой спасти людей от гарантированной гибели, Эйхман был образцом государственного человека. В том смысле, что взятки не брал. Однако один раз таки съездил в концлагерь и договорился, чтобы его бывшего благодетеля освободили от тяжелой работы и разрешили мести дорожки. Тот счастливо мел дорожки пару месяцев, пока не пришла очередь отправиться в газовую камеру.

На одном из заседаний Эйхман заявил, что в своей деятельности руководствовался категорическим императивом Канта – и все подавились.

У Арендт был пример Румынии, где евреев уничтожали с таким изуверским задором, что Эйхман угрожал введением немецкой полиции. Типо немецкие полицейские должны были защитить евреев от румынского произвола. А потом вдруг мгновенно как бабка отшептала – румыны перестали уничтожать евреев, и наоборот всячески помогали их спасению. Как выяснилось, за каждого еврея они выручали неплохие деньги, и спасать евреев бросились все от последнего капрала, до самого Антонеску. Т.е. румыны, как и положено настоящим подлецам, были жестоки, но алчность пересиливала жестокость. А Эйхман вовсе не был жестоким человеком. Он был честным и порядочным, именно поэтому в его лагерях выжить было практически невозможно.

Обвинители безуспешно пытались доказать злонамеренность самого Эйхмана, но вы же понимаете, что перед законами Третьего Рейха Адик был кристально чист. И пришлось его казнить за преступления против еврейского народа, человечности и вообще.

Судя по Арендт, у общества вообще нет незыблемых этических основ. Человечество до сих пор блаженно не ведает разницы между добром и злом и только и ждет тех, кто научит как правильно.

А еще Арендт обвиняла самих же евреев в Холокосте еще до того, как это стало мейнстримом.

Постоянно думаю об этой книжке.