4 что не так с твоей жизнью, если ты хочешь переродиться француженкой?

Вив Гросокоп — востребованная журналистка и писательница — провела детство в Англии. И, как некоторые из нас романтизируют чужую культуру, она была одержима Францией (и Россией, но это отражено в другой книге). Цитируя Гроскоп, изучение французского представлялось ей самым удобным способом эскапизма от окружающей действительности. В Англии и дожди, и холодно, и еще сохранялось противопоставление Великобритании всему миру, мол, они там, на континенте, черт знает чем занимаются, а тут ты изучаешь язык, занимаешься полезным делом, и при этом, в тайне, мечтаешь о принадлежности к другой культуре.

Девушка описывает, как она ловила французские программы по радио и два-три сериала — и не сравнить с нашими возможностями эскапизма. «Прощай, грусть!» — это эссе скорее о собственной идентичности, которая формировалась под влиянием убеждения, что где-то трава зеленей. И о преодолении кризиса идентичности через литературу. Она учит: тебе не обязательно родиться носителем какого бы то ни было языка, чтобы быть счастливым. Но держать глаза открытыми и перенимать чужой опыт через литературу — это и досуг интересный, и помогает придти к собственной идентификации.

Помните мой манифест про чтение переводов не с английского? «Прощай, грусть!» написана как раз в парадигме переводов не с английского. Например, названия с французского очень редко переводят. Гораздо чаще можно встретить L’Assomoir (Западня) или Les Misérables (Отверженные), нежели английские аналоги. Поэтому Гроскоп знает оригинальные названия произведений, считает, что они звучат лучше и точнее. С чем я, кстати, не согласна, ибо хороший перевод выполняет функции трансляции и для сюжета (такие-то события произошли там-то), и смысла, который мы в него вкладываем («Бамбарбия, кергуду... Щютка!»). Т.е. если перевод выполнен дословно, без поиска аналогов, то он и выглядит, как название очередной серии космооперы.

Гроскоп описывает себя одержимую другим языком и, как следствие, другой идентичностью, навязчивым желание переодеться и разыгрывать из себя альтернативного двойника из параллельной реальности. Она пытается разобраться, что в твоей жизни не так, что ты придумала себе волшебную страну и хочешь там существовать.

Мне очень понравились главы про «Сирано де Бержерака», «Красное и черное», где в кой-то веки Жюльена назвали откровенным дураком, и «Постороннего», которого теперь очень хочу прочитать. Отдельное спасибо Гроскоп за включение в список не комплементарную статью про Сидонни-Габриэль Колетт и небанальную Маргерит Дюрас, про которую я даже не слышала. Теперь ее «Любовник» лежит у меня в планах. Некоторые главы, например, про «Опасные связи» или «Госпожу Бовари» я просто оставила на вырост, ибо рассуждать о книге надо уже зная. Например, я хорошо помню «Здравствуй, грусть!». Поэтому я могу возразить писательнице, почему не бесит Сесиль или что означает это «здравствуй, грусть!» — имхо, означает принятие ошибки, которую уже не исправить. Не зная первоисточника, не получится и диалога, что для меня очень важно.

Думаю, вам интересно, с чем эту книгу кушать? Я бы описала ее как мотивирующий диалог с представителем другой культуры о том, как им интересна чья-нибудь третья культура. Согласитесь, получается неплохая рекурсия?

Поддержите меня подпиской на тележку!