3

Я так много раз встречала в литературоведческих работах упоминания о «Безбрежном Саргассове море», что невольно чувствовала, что что-то теряю, раз до сих пор не добралась до этой книжки. История первой миссис Рочестер, таинственной сумасшедшей с Торфилдского чердака. Джин Рис, пели в унисон критики, наделяет голосом ту, что в каноническом романе Бронте лишь дико смеется, рычит и кусается. Ну как тут устоять?

От приквела к «Джейн Эйр» наивный читатель ждет стилизацию под милый сердцу викторианский роман – размеренность, детальность и объем. Но вместо этого получает брошюрку в 150 страниц, написанную на редкость современно и без заигрываний с читателем в духе «Reader, I married him». Джин Рис с первых страниц припускает рысью, а к третьей части лошадь уже так несет, что остается только отпустить поводья и ждать, чем кончится – то ли лошадь устанет, то ли всадник вывалится из седла... Я дотерпела до конца и теперь думаю, зачем оно мне было надо.

Как и «Джейн Эйр», книга начинается с детства героини, и тут автор предлагает нам трагедию на фоне одуряющих цветочных ароматов, которая наспех объясняет помешательство маменьки Антуанетты. Далее, снова как будто по сценарию Бронте, героиня оказывается у тетки, но только она добрая, не запирает не понятно за что в красных комнатах. Впрочем, долго сиротку тоже не терпит и отправляет учиться к монахиням. Но монахини на островах – тоже далеко не изверги из Ловуда, поэтому Антуанетта вырастает в общем-то жизнерадостной, непуганой девицей, готовой хоть в замуж, а хоть в монахини. И тут на сцену выходит молодой мистер Рочестер, женится на девице, забирает все ее деньги и собственность, а заодно - и место рассказчика. По иронии, даже в этом романе, Антуанетта-Берта оказывается вновь без права голоса...

Есть писательницы, которым удается влезть в мужскую шкуру, походить в ней, освоиться и выдать нам такого «мужского» рассказчика, которому кричишь: «Верю!». Рочестеру в исполнении Рис я не поверила совсем. Где тот брутальный байроновский герой, который скачет средь английских туманов на прекрасном коне и пугает некрасивых гувернанток? А нет его. Вместо него - запутавшийся в своих трех мыслях (секс-деньги-дурная кровь) слюнтяй.

Пожалуй, единственный «живой» персонаж во всей книге - Кристофина. Ее историю читатель так и не узнает, только намеки, только нераскрытые тайны, только поверья, которым, вероятно, тысячи лет, и в которые официально белые колонизаторы не верят, однако боятся до дрожи в коленках.