2 Три эпистемологические корочки в харчевне «Три методологических костыля»

Об этой книге сложно что-то писать серьезно не потому, что там ничего серьезного нет — конечно есть; а потому, что автор сам не определился, что же он пишет. Задумывалось это как некий манифест, заявка на новую синтетическую как минимум методологию, как максимум — новую картину мира и иерархию наук после Рене Декарта. Свелось это все в достаточно невнятный философский трактат, где от науки жонглирование именами ученых да штампами, а из философии — не очень корректная критика и банальное передергивание. Произвести впечатление эта псевдофилософская бурда может разве что на очень уж невзыскательного читателя. Но по порядку.

Структура книги

Книга органично распадается на две крупные части, первая часть включает главы с 1 по 6, вторая с 8 по 14. Между ними есть эпохальный «диалог с криптоиндуктивистом», где умный автор должен был разбомбить тупенького криптоиндуктивиста. Возможно, именно 7-ая глава стала переломной, ибо Дэвид Дойч в одни ворота проиграл вымышленному им же самим «криптоиндуктивисту», и чтоб все стало как-то не совсем тухло — «криптоиндуктивист» быстро покаялся и признал, что был неправ, до этого спокойно разваливая аргументы автора. Ну как Галлилей на суде инквизиции, которого к сему эпохальному моменту вспоминали уже несколько раз. После такого сокрушительного разгрома в рамках своей же позиции от самого же себя автор, похоже, что-то переосмыслил, и дальше стал писать вполне себе пространные философские рассуждения, где от науки разве что внешняя оболочка. Так что, если вас интересует научная компонента труда Дойча, — читайте до 6-й главы включительно (основная информация будет в первых двух главах. Убежден, что большинство восторженных отзывов происходят от того, что дальше этих самых двух глав не читали). В 7-й автор нанес сам себе сокрушительное поражение, после чего уже не оправился.

Первая часть

Не спорю, первая часть производит вполне себе благостное впечатление, и если человек прочитал только главы 1-6, а дальше либо не полез, либо пролистал — вполне допускаю положительное ощущение от книги. О чем же она? Автор старается всеми правдами и неправдами доказать свою теорию мультиверса. Доказательство в 1998 году выглядело убедительнее чем сейчас — интерференцию автор обосновывает через наличие «теневых частиц», эти самые частиц по автору находятся в параллельных вселенных. Собственно, всё, дальше как в анекдоте «если доктор сказал в морг — значит в морг». Если автор сказал «есть мультиверс» — вся остальная задача книги сводится в том, чтоб натянуть научную аргументацию на загоревшуюся в голове автора гипотезу мультиверса.

Я не могу сказать, насколько эта концепция актуальна сейчас — боюсь, что не сильно, ибо в квантовых науках в 00-е был достаточно ощутимый скачок, да и вообще, о космологии в конце 90-х мы знали меньше, чем сейчас — но читать это как минимум интересно. Плюс автор ставит свою главную цель, идти к которой он будет несмотря ни на что всю книгу — создание «синтетической» «теории всего», базирующейся на 4-х китах: квантовой механике, эпистемологии Поппера, теории вычислений и эволюционной теории в развитии Доккинза. Да смилуются параллельные кварки над нашими несчастными душами.

Индукционный враг

Автор с самого начала понимает, что в рамках имеющейся картины мира его изыскания будут мягко говоря, кхм, не сильно встраивающимися в единую структуру наук. Тем хуже для современной науки, подумал автор, и решил все, что ему неудобно, банально отменить. Начало он с принципа индукции.

О чем этот принцип, если коротко? С его братом «дедукцией» все проще: мы имеем множество А, в которой все элементы обладают свойством Б. Означает ли это, что какой-то конкретный элемент из множества А обладает свойством Б? Да, означает — ведь все элементы множества А обладают этим признаком. Это и есть дедукция. Если вы скажете, что в стае лебедей все лебеди белые, вы легко ответите на вопрос, какого цвета 16-й лебедь в этой стае. Белый он.

С индукцией ситуация противоположная — мы не видим всего множества, а видим всего лишь его элементы. Пролетает стая лебедей — первый белый, второй белый, третий белый, четвертый белый. Означает ли это, что ВСЕ лебеди в этой стае — белые? Ответ — мы не знаем. Может быть и белые. А может и нет. Мы всегда должны помнить, и это важное отличие индукции от дедукции, что хоть 1000 лебедей пролетят, и все белые, у нас нет гарантий, что 1001 лебедь не будет черным. Это важный «принцип-стоп-кран», которые не позволяет нам выхватить какой-то локальный тренд, и начать его продлевать вообще везде и всегда, выводя из него прям целый закон или теоретический постулат. Этот принцип учит нас осторожности в выводе глобальных правил из частностей. И именно этот принцип оказался для автора самым неудобным. Именно осмеянию этого принципа автор будет уделять едва ли не четверть своего труда. Благо, аргументы, приводимые автором, настолько натянутые и смехотворные, что воспринимать их серьезно можно разве что как дешевые клоунские кривляния. Максимум, что может здесь предложить автор: натужные размышления да апелляции к авторитетам в тех случаях, когда «стоп-кран» индукции сработал в нормальной теории, и притормозил науку. Такой себе аргумент, прям скажем.

Терминологический враг

Вторым врагом автор решил наметить понятийно-терминологический аппарат. Любимое дело околонаучных шарлатанов — изобрести свой собственный словарь, и в этом словаре ты, о чудо, всегда окажешься прав. Ключевым инструментом для автора становится не «понятие», его объявляют устаревшим и подлежащим выкидыванию на свалку науки, а «обоснование». Что такое «обоснование»? А «обоснование» это некий конструкт, состоящий частично из определения, частично из прогностической функции (ничего толком не доделано до конца), который и будет являться главным методологическим инструментом. Иными словами, если мы установили, что лебеди летят, мы не должны объяснять, что это такое — полет, чем отличается полет от неполета и пр. Мы должны: понять, куда они летят; зачем они летят; почему они летят; а если чего-то недостает — заменить одно другим. Авторы хочет заменить «научное» восприятие через доказательства на «ну примерно в ту сторону едет, и так вроде понятно». И речь не о том (почему этого делать нельзя), что теоретический базис науки идеален — не идеален, и мы это знаем. А в том, что альтернативы нормальной нет.

Автор постулирует: зачем что-то доказывать железобетонно, если что-то можно где-то там частично доказать (принципу индукции уже не мешает, его опровергли), а в случае недоумения полирнуть железным аргументом — в какой-нибудь из бесконечных вселенных так и есть? Это второй мощнейший инструмент автора. Можно ли с помощью него доказать решительно все? Конечно да. С таким-то можно. Получается ли это у автора? Не всегда. Даже с таким уровнем инструментарий иногда приходится передергивать да натягивать, уж больно концепция мутна.

Вторая часть

Так в чем же концепция? Да все в том же, та самая тема, сводящая с ума пожилых ученых «теория всего» (у дедов лет 70, после 30 лет сидения в дисс.совете, часто начинается маразм и помутнение, что они должны изобрести «теорию всего». Эту ситуация я видел уже раз 5 или 6 — вполне адекватные деды вдруг сходили с ума, и начинали нести вот эту хренотень. Отнестись к этому иначе, чем с иронией, нельзя — дед, иди выпей таблетки). Надо обязательно свести все в какой-то единый закон, и этим законом как волшебным ключом открывать любые двери дома под названием «наука». «Все полезно, что в рот полезло» — автор отрывается от земли, и начинает сыпать просто какими-то полуфилософско-полубредовыми концепциями. Навряд ли есть хоть один человек, который бровью не поведет, вычитывая перлы автор из второй части:

...мы знаем, что классическая концепция времени как последовательности моментов не может быть истинной, хотя она и обеспечивает хорошее приближение во многих обстоятельствах — то есть во многих областях мультиверса.

«Мы знаем» это дешевый прием из серии «тут все умные люди, все всё понимают». А дальше начать нести какую-то пургу.

Прогностическая функция науки по автору, как это обычно и бывает в случае подобных изысканий, приобретает такие вот «обоснованные» черты:

Типичное предсказание квантовой теории будет примерно таким: если на определенном количестве снимков монетка зафиксирована вращающейся определенным образом, а часы дают определенные показания, то также существует половина этого количества вселенных, в которых часы имеют большие показания, а монетка лежит орлом вверх, и вторая половина, в которой часы также имеют большие показания, а монетка лежит решкой вверх.

Мне вспомнился Буратино Толстого , вторая часть Структуры реальности, особенно в столь любимой автором «квантовом» вопросе выглядит так:

Сова приложила ухо к груди Буратино.

— Пациент скорее мертв, чем жив, — прошептала она и отвернула голову назад на сто восемьдесят градусов.

Жаба долго мяла влажной лапой Буратино. Раздумывая, глядела выпученными глазами сразу в разные стороны. Прошлепала большим ртом:

— Пациент скорее жив, чем мертв...

Народный лекарь Богомол сухими, как травинки, руками начал дотрагиваться до Буратино.

— Одно из двух, — прошелестел он, — или пациент жив, или он умер. Если он жив — он останется жив или он не останется жив. Если он мертв его можно оживить или нельзя оживить.

— Шшшарлатанство, — сказала Сова, взмахнула мягкими крыльями и улетела на темный чердак.

У Жабы от злости вздулись все бородавки.

— Какакокое отвррратительное невежество! — квакнула она и, шлепая животом, запрыгала в сырой подвал.

Лекарь Богомол на всякий случай притворился высохшим сучком и вывалился за окошко.

Девочка всплеснула хорошенькими руками:

— Ну, как же мне его лечить, граждане?

— Касторкой, — квакнула Жаба из подполья.

— Касторкой! — презрительно захохотала Сова на чердаке.

— Или касторкой, или не касторкой, — проскрежетал за окном Богомол.

Автор будет забывает весь свой пафос относительно бритвы Оккама, эпистемологии Поппера, и садится в самые откровенно шарлатанские сани:

У виртуальной реальности и путешествия во времени есть по крайней мере одна общая черта: и первая, и второе систематически изменяют обычное отношение между внешней реальностью и восприятием ее пользователем.

Я добавлю — еще мой обед и его качество систематические изменяют обычное отношение между внешней реальностью и моим восприятием реальности. Мороженко еще влияет. Скандал дома. Сверхурочная работа. В общем, виртуальная реальность, путешествие во времени и удачно покакать находятся в чудесной связке. От таких аргументов хоть рыдай.

Автор так старательно опровергал «вражеские» науки, и так пафосно вещал про Поппера; но когда начал предлагать свою концепцию, внезапно оказалась, что она вообще не соответствует никаким им же предъявляемым требованиям к науке. Заметил, как вы думаете, это автор? Не заметил. Плодим сущности без контроля, принцип верификации идет в лес — теперь в научной хате новый пахан.

Харчевня «Три (методологических) костыля»

Давайте положим руку на сердце — нет никакой «новой модели теории всего», базирующейся на 4-х китах. Есть пресловутый мультиверс, в которого автор уверовал настолько, что с горячностью неофита захотел натянуть всю науку на свой глобус параллельных вселенных. Эпистемология, генетика и вычисления здесь представляют роль всего лишь методологических подпорок, костылей, без которых не очень стройное здание мысли автора начинается выглядеть совсем уж разваливающимся. Я не против передергиваний — все не без греха, но на полном серьезе позиционировать какую-то якобы «стройную концепцию» с такими-то не просто методологическими, но даже терминологическими (когда автору даже определений мало, и он пытается сконструировать что-то свое) подпорками, без которых все решительно разваливается, выглядит вообще несерьезным.

Ближе к концу автор перестает быть даже философом, явно выдавая свои мечты и фантазии за «край современной науки»:

Обладание машиной времени обеспечило бы нам доступ к знанию из совершенно нового источника, а именно, из творческих способностей разума в других вселенных. Разум других вселенных также мог бы получать знание от нас, поэтому можно было бы в общем смысле говорить о «торговле» знанием — а в действительности, об обмене предметами, воплощающими знание, — между множеством вселенных.

Космические корабли бороздят просторы параллельных вселенных на трех методологических костылях. А кто не согласен, тот индуктивист! На колени перед новой церковью, аминь!

Ниспровергатель авторитета

Так уж получилось, что при таких вводных, с остальной наукой автору стало не по пути. Всю книгу мы сбрасываем с научного корабля все больше и больше имен. Досталось Томасу Куну (о его Структуре научных революций писал здесь). Аргументация, как водится у автора, опять убойная — развенчание мифа происходит на основе рассказов о профессорах в аудиториях а профессорах в кафетериях (не спрашивай, там уже пошла просто какая-то ядреная галиматья, благо до неё, похоже, уже мало кто дочитал). Параллельно сбрасываем с корабля современности и уталитаризм. Почему? А ни почему. Аргументы есть? А нет аргументов. Просто сбрасываем и все. Усы, лапы и мультиверс — вот мои аргументы!

Поскольку автор под конец книги начинает вещать уже не для сомневающихся, а для, как ему кажется, верных адептов — он перестает замарачиваться с аргументацией вообще. А, может, это болезнь так прогрессирует:

Бедный родственник морали — полезность. Поскольку кажется гораздо проще понять, что объективно полезно или бесполезно, чем что объективно правильно или неправильно, мораль много раз пытались определить на основе различных форм полезности. Существует, например, эволюционная мораль, которая отмечает, что многие виды поведения, которые мы объясняем на основе морали, например, не убивай или не обманывай, сотрудничая с другими людьми, имеют аналоги в поведении животных. Существует и раздел эволюционной теории — социобиология, — добившийся некоторых успехов при объяснении поведения животных.

Вы спросите — к чему это было? А ни к чему, это просто автор подводит к тезису, что его «мультиверс» еще и в морали произведет революцию. Как — не спрашивайте. Произведет и все. Стоит ли говорить, что ни внятного определения морали нет, и «утилитаризм» у автора какой-то самопальный, и в целом это абсолютно недозрелые рассуждения человека, очень поверхностно знающего тему, и у которого все слилось в какую-то дичайшую кашу в голове.

Или вот это? Давайте беспристрастно отнесемся к данной цитате — оцените её здоровье по шкале от 1 до 10?

...поскольку все пространство будет заполнено разумным компьютером, оно будет вездесуще (хотя лишь после определенной даты). Поскольку оно будет непрерывно перестраивать себя и направлять гравитационный коллапс, можно сказать, что оно будет контролировать все, что происходит в материальной вселенной (или в мультиверсе, если явление омега-точки произойдет во всех вселенных). Поэтому, говорит Типлер, омега-точка будет всемогущей. Но опять, это всемогущество не будет абсолютным. Напротив, оно строго ограничено доступным веществом и энергией и подчинено законам физики.

Комментарии излишни.

Сладкоголосый баюн

В чем автор молодец, так это в мастерстве запудривать мозги. Первые две главы абсолютно физически адекватны, и у читателей начинает возникать ощущение, что автор умный, и знает о чем говорит. Поэтому, когда автор начинает нести полнейшую ахинею, сам путается в своих собственных терминах, что-то берет просто ниоткуда, не держит логических связей и пр. — неподготовленный постсоветский читатель начинает думать: «ну не может же он быть каким-то дебильным, видимо, это я не все догоняю в этой умной книге».

Можете мне сказать, что автор действительно величина в квантовых вычислениях? Вообще не спорю. В квантовых вычислениях он наверняка знает намного больше, чем я — но так эта книга не про квантовые вычисления. Автор здесь тонет в методологическом болоте, которое вообще за пределами его научного интереса. И никакие «квантовые» заслуги не отменяют того факта, что человек может быть умным в одной сфере, и непроходимым дураком в другом. И не надо слушать умного ветеринара об устройстве космического корабля, а кораблестроителя о том, как лечить коров. Беда будет.

Повторюсь, я не против методологических передергиваний — часто бывает, что сформулировал какую-то теорию, а она явно где-то разваливается. Есть надежда, что разваливается она в частных случаях, но для этого надо внимательно их изучить, а времени нет. Ну ты и ставишь подпорки, понимания, что потом их уберешь. Ну или не уберешь. Но нельзя же строить вообще все на одних костылях, а аргументацию использовать двурушническую и некорректную? Хотя, судя по всему, можно.

Что не удивило

Нет, я не удивлен, что многие неподготовленные в методологии науки читателя не раскусили пустышку. В конце концов действительно, поначалу автор казался умным. Явление интерференции в трактовке автора как-минимум было шокирующе-занимательным. Но это не значит, что все костыли и извращения методологического инструментария, примененные автором, после этого автоматом становятся правильными. Не становятся.

Перед чтением просто помните, что книга вообще не про физику, и даже не про методологию науки — книга про незрелую философию на методологических костылях от человека, которые со всех сил пытается натянуть любые аргументы на свою шаткую теорию. Я не скажу, что так в науке не делают — делают, конечно. Еще как делают. Но хвалить за это точно не буду. И да, автор большой ученый, не спорю. Но ученый он в своей области. А в других областях он может быть либо дурачком, либо шарлатаном. Так выпьем же за то, чтоб все оставались в своих областях!