4 Судьба и литература

Хорошее и давнее знакомство с прозой Анатолия Рыбакова , основанное на раннем творчестве приключенческо-пионерских историй, с большим перерывом продолжилось "Выстрелом". Не раз просмотренное в варианте экранизации не должно было бы нести ничего такого нового...Однако удивило более глубокими, да пожалуй и совершенно по другому развернутыми характерами инженера Зимина, его жены, дочери. Более детально описанными колыханиями Юры в поисках точки отстраненности и баланса трусости.
Ни Шныра, ни Паштет, ни Фургон с Белкой, даже Витька Буров - не были мне, как читателю, так интересны, как сам Миша Поляков. Герой, о котором я, казалось понимала многое, если не все. Начиная с кожаной куртки, летнего пионерского лагеря в деревенской усадьбе и непоколебимой уверенности в тех кто по долгу службы профессионально занят расследованиями.

Страх и риск, на которые и в этой, заключительной части трилогии, пускается Миша, все так же основаны на убеждении - в нужный момент из-за спины шагнет товарищ Свиридов и задержит, допросит, окончательно разъяснит. Михаил совсем не беспомощен, умеет наблюдать, сделать правильные выводы, отделить зерна от плевел и не поддается на душевные разговоры с мелким подкупом и подменой понятий.
И "Кортик" и "Бронзовая птица" энергичные осмысленные истории, наполненные действием и логикой. Все ниточки этих сюжетов прослежены и распутаны. Сами истории загадочно-разгадочны одновременно и кристально ясны читателю. Добротная литература для подростка. Увлекательная и авантюрная. И достоверна отражением эпохи. Те кто интересовался созданием пионерского движения в нашей стране подтвердят верность происходящего в романах.

"Выстрел" совершенно другая история. НЭП привнес свои коррективы и своих героев. И пионерская логика первых частей перерастает не только в комсомольскую повзрослевших мальчишек, а скорее в жизненную. В ней мало задорности, увлечённости и тайны. Зато есть Валентин Валентинович Навроцкий, пижон, фанфарон, звуки тустепа и свинцово-тяжелое зло, отодвигающее к финалу всю вертлявость мелкого беса.

Двадцать лет жизни и творчества для Рыбакова не прошли мимо. То как звенел он в своих идеальных мальчишках, как верил и как боролся претерпело изменения. Фигуры противостояния, такие понятные белые офицеры, старорежимные старухи, кулаки, отступили и растворились в небытии. А Миша, пусть не маленькие, но все такой же кожано-железный, остаётся лицом к лицу с Сереньким. Пусть это противостояние скорее номинально, чем фактически. Все так же рядом товарищ Свиридов. Все так же не вызывает сомнения будущее. Все тот же идеалист Миша с непоколебимой уверенностью шагает вперёд. Но.

Я знаю и другого Рыбакова. Того который написал тяжелейшую для меня эмоционально книгу - Тяжелый песок . Эта книга рвала мне душу.
Но и "Выстрел" мне дорог. Как мое пионерско-комсомольской далеко. Как очередная встреча. И как очередная глава жизни и отношения к ней самого автора.