5 Прощай, молодость

Начиная чтение копенгагенской трилогии, мне казалось, что "Детство" будет для меня самой интересной частью. Люблю, когда авторы рассказывают о пути своего становления; рассказывают как они обнаружили в себе желание писать, желание читать и как оказались в самом центре, в самой гуще слов и символов; как они боролись за право видеть свое имя на книжных полках; мне нравится узнавать съедало ли их тщеславие или наоборот, они терзались комплексом самозванца. Обычно, именно детство - пора свободная от ярлыков и предрассудков, является самой увлекательной и полезной для анализа человеческой души.

Но, в последствии, "Юность" показалась мне более наполненной. В сравнении могу сказать, что "Детство" у Дитлевсен полно расплывчатых образов и абстракции, и похожа на далекий сон, вспоминая который, ты даже не можешь понять, был он страшным или добрым. В то время как "Юность" полна жизни, она словно пробуждение ото сна. Пусть еще не в полную силу, но Тове уже начинает осознавать свое призвание и пытается предпринимать первые попытки к действию в погоне за мечтой.

Копенгагенская трилогия раскрывается очень необычно. Это действительно грамотно выстроенный триптих повествования, в котором мы движемся из глубины темной и сонной, на поверхность к солнцу. Однако, солнце - это метафора, которую я использую не совсем оправданно, потому что даже по названию заключительной части трилогии мы можем судить о том, что взрослая жизнь на вряд ли обернулась для Тове райским уголком безмятежности.