1 А причем тут евреи?

С самого своего начала книга заинтересовывает благодаря вступлению редактора и автора. Сперва нам говорят: что, почему и как. А уж после мы погружаемся в сюжет. Редактор рассказывает в небольшом предисловии о переводе с идиша, и читатель предвкушает интересную историю о евреях. Следом уже и автор говорит о геноциде целого народа, о своих родственных связях и о том, как эта тема важна. Также Рина Росснер упоминает о том, что пользовалась найденными историями из фольклора разных стран (в большинстве своем Украина, Россия и близлежащие). Но этого мало. После двух вступлений мы получаем «Примечания»: тут нас подогревают перед очень грустной, но крайне интересной историей о евреях. Мы читаем про сложности языка, про произношение и в конце получаем даже идишскую пословицу.

Я потираю руки в предвкушении и начинаю читать книгу о тяжкой жизни евреев...

Повествование ведется от лица двух сестер и, тем самым, раздваивается. Лайя общается с нами белым стихом, Либа – просто и без рифмы. Хотя, стоит уточнить, что в переводе рифма куда-то улетучилась из речи Лайи. Может быть в оригинале белый стих и получил какую-то логику, но в переводе это выглядит как тот же текст, что и у первой сестры, но он еще структурирован в столбик. Как говорится, офигенно по сюжету, невозможно по бюджету. Сперва сестры вроде ведут себя нормально, читатель погружается в исторические данные, в быт евреев, но… у второй сестры вдруг случается сдвиг по фазе. Она начинает чересчур сильно хотеть жить в лесу, жрать землю и одеваться в листики. Это я, конечно, накаляю, но стихи её выглядят примерно так. А потом все идет кругом.

К родителям приходит родственник и говорит, что дед девочек умирает. Нужно срочно куда-то ехать. Отец и мать бросают дочерей (напомню, что одной 15, второй 17), собирая пожитки и убегая в лес. Перед этим мать признается дочерям, что Либа – медведица, а Лайя – лебедь. Однажды их мать изменила своему мужу и родилась Лайя. Дети в шоке, отец уже на горизонте, мать машет им ручкой и говорит: «Не балуйте». Я в этот момент бьюсь головой о стол.

Что делают два подростка? Уходят в разнос. Лайя встречает на рынке каких-то парней и начинает с ними кутить. Либа пытается её образумить, но становится слишком поздно, красавица-сестрица уже тонет в поцелуях и зимой ест магические фрукты, которые её никак не смущают. Верно, родители за порог, значит можно и мужа искать сразу. В чем основной конфликт? В том, что сестры не могут найти общий язык, а Либа, старшая сестра, просто потакает капризам младшей сестры. Но вы не подумайте, старшая тоже не ангел, она себе мужа еще раньше нашла…

Половину книги происходит какой-то изврат. Лайя шастает с мужиками по лесу, жрет фрукты и мечтает свалить из дома. Либа не ночует дома, устраивая свою личную жизнь. Периодически они видятся и ругаются. Потом снова расход. Как Бог из машины появляются герои-спасители, разруливают всю ситуацию. Лайя понимает, что её мужчинка самый настоящий упырь и убегает с другим (с первым встречным!). Либа в этом время идет вызволять сестру из лап упырей. Битва с боссом буквально такая: а ты зачем пришла, сестра уже сбежала. Уходишь? Уходи.

В конце все обнимаются, остаются с женихами, родители (которые две недели где-то гуляли?) появляются и радуются за своих детей.

Простите, а про евреев что-то будет?

Канал в тг