5

От нового романа Лоуренса Норфолка я ожидал чего-то совершенно иного. На этот раз автор отошёл от привычной читателям постмодернистской многослойности и фиксации на греческой мифологии как на лейтмотиве романа. "Пир Джона Сатурналла" - нечто скорее историческое и отчасти даже романтическое, причем романтическое в совершенно обычном смысле, а вовсе не так, как нам запомнилось по "Словарю Лампирера". Нет, периодически, конечно, Норфолку очень хотелось устроить жестокую драму с насилием и крушением надежд, но каждый раз как-то обходилось. У меня есть сейчас такое вот странное чувство, что будто бы Лоуренс в кои-то веки полюбил своих героев - очень уж текст не похож на знакомый нам ровный безэмоциональный стиль прежних романов. Не ощущается той отстранённости автора, которая раньше отодвигала героев на второй план и превращала их в некие функции, средства, которыми автор воплощает в жизнь избранную им легенду. Интересно в связи с этим и то, что в "Пире" восстание героев против предопределяющей их судьбу легенды заканчивается наконец их победой, притом одержанной сравнительно малой кровью. Бунт героя против его же собственного мифа раскрывается здесь как-то удивительно просто и даже слегка наивно - банально через любовь и самопожертвование. И даже тема дохристианских культов и сатурналий подана на удивление мягко и как-то даже камерно - от прежнего Норфолка ожидаешь какого-то совершенно вакхического безумия, как вот в "Тайной истории" Донны Тартт, а здесь всё больше единение с природой, любовь к ближнему, милые ведьмочки собирают ароматные травки, уиииии :3 И даже фирменные мрачные тайны прошлого оказываются на деле совсем не такими уж и мрачными.

Разворачивается вся эта благодать в декорациях Англии времён революции - немножко до Кромвеля, потом диктатура и потом ещё немножко после, главным образом затем, чтобы рассказать, как все жили долго и счастливо. Почти весь сюжет сфокусирован на двух героях - Джоне и Лукреции, - и истории их любви. Персонажи очень хороши и цельны, попыток разбавить нарратив бредом, галюцинациями и ожившими мифами мной замечено не было. В качестве сил зла показаны пуритане - этакие нерассуждающие фанатичные скоты, которые в конечном счете получают по заслугам, да совершенно заурядные мерзавцы из числа местных аристократов. И это притом, что чудесное и мифологическое в этот раз скорее на стороне Джона и Лукреции - если раньше героям Норфолка приходилось бороться разом с предопределением и наделёнными таинственными силами злодеями, то в этот раз и пророчества, и легенды на их стороне. Очень красиво и органично выглядит кулинарная тема, все эти рассуждения о поварском искусстве, Пире, стилизации фрагментов текста под созданную главным героем книгу рецептов. Через постепенное умирание легенды о Пире автор показывает конфликт чудесного и прагматичного, а Джон становится одним из последних носителей старинного мировоззрения. Его чувства к Лукреции и история их любви - своего рода аллегория того, что волшебство может прятаться под маской чего-то совершенно обычного, затаиться, пережить тяжёлые времена и вопреки всему восторжествовать, будто выросшие на пепелище цветы. Впервые в творчестве Норфолка мотив сверхестественного связан именно с чем-то волшебно-сказочным и добрым. Джон хоть и похож на первый взгляд на зюскиндовского Гренуя, с которым его роднит сходный талант, но по сути глубоко ему антагонистичен. Как если бы парфюмер использовал свой дар для того, чтобы создавать чудесные ароматы на радость людям.

Я думаю, роман будет очень интересен и хорошо знакомым с творчеством Норфолка читателям, и тем, для кого это первая книга автора. В какой-то мере это ответ Лоуренса на обвинения в избыточности и переусложнённости. Оказывается, даже отказавшись от интертекстуальности, намеренного умножения сущностей и постоянных отсылок к древнегреческому легендариуму, Норфолк в состоянии создать нечто прекрасное, лаконичное и адресованное скорее сердцу, а не разуму читателя. "Пир Джона Сатурналла" - это новый Лоуренс Норфолк, которого мы ещё не видели, и тем более интересно было прочесть этот замечательный роман.

рецензия на фантлабе