1.5 Исповедь литературоведа или пособие для чайников

В книге Николай Жаринов пересказывает яркие событиях своей жизни: как сменялась власть в стране, чтение книг на заброшках и даже немного про свою личную жизнь. Автор странным образом пишет о своих откровениях, графоманство, одним словом. Многие современные писатели пишут, используя странную комбинацию выражений: «монументально разрезал пузом зеркальную поверхность пруда», «смотрел, как тени обволакивают дома, превращая их в сплошную серую массу» и т. д.

«Это мой стиль!» - заявляет молодой автор. В этом и начинается проблема. Подобное описание событий напоминает простые бытовые записки в блокноте, но никак не произведение.

Ещё раз взглянул на свой стакан, в котором играли солнечные лучи, и напился. Мрачно, молчаливо, редко закусывая пережаренными пельменями, скользя помутневшими глазами по убогой дачной обстановке…

Не знаю, может сейчас такая мода писать подобным языком.
От этой книги ждёшь оценку литературных процессов, возможно, размышления от литературоведа, но никак не банальные комментарии. 2/3 всей книги занимают отрывки из классических произведений. Остальная часть это лишь рассказ о его личной жизни. Подобные мысли может оформить в книгу практически все. Книга лишена оригинальности. Хочется отметить странную подборку: поставить Достоевского в ряд с Кингом. Читатель вовсе не будет понимать литературу, как это было заявлено.

Только испытав это на себе, можешь понять, что же испытывал Дмитрий Карамазов, когда решил уйти от Катерины Ивановны. И перед тобой уже не выдуманная история, которая развлекает своим сюжетом, а нечто большее. Я бы назвал это преодолением одиночества, свободой, на которую обречён каждый из нас, но которой многие избегают, укрываясь панцирем, скованным из повседневности.

Возможно, существовало благородное желание объяснить простому обывателю особенности критичного реализма Достоевского, влияние прозы Бунина на мировую литературу и многие другие тонкости. Но Н. Жаринов предпринимает тщетные попытки и считает своим долгом не опираться на теоретическую литературную базу. Это всё равно, что изучать историю с XIX века, наплевав на предыдущие века. Скудные и даже местами нелепые объяснения «литературоведа». В моём понимании исповедь – это, в первую очередь, откровения про свою личную жизнь. Прежде было написано немало исповедей: Блаженный Августин, Жан-Жак Руссо. Такие книги обогащают людей, а после прочтения этой графомании хочется повеситься.

Она звучала так: «Быть русским – значит любить маринады. Мы маринуем всё: огурцы, помидоры, грибы, идеи, вождей…»

Подобные размышления неуместны в книге о литературе. Поэтому в книге, которая называется «Исповедь литературоведа: как понимать книги от Достоевского до Кинга» меньше всего хочется читать про политическую позицию автора.