3 Сто женских историй

Ни с творчеством, ни с биографией Юлии Вознесенской ранее не была знакома, так что привлекли меня, как водится, исключительно название и аннотация. В принципе, я ожидала сборник баек и я получила сборник баек разной степени фантастичности, но есть и некоторые нюансы.
Нюанс один - это очень плохо различимые (в смысле между собой) героини. Черта ли это тогдашнего общества, куда более эгалитарного, чем то, в котором мы живем сейчас, без размышления принятая и воспроизведенная автором, признак ли невысокого художественного мастерства - судить сложно. Однако факт остается фактом, некоторой речевой индивидуальностью из десяти героинь обладают Альбина-стюардесса и Зина-бичиха. А вот различить между собой:
- работницу Адмиралтейского судостроительного завода Ольгу;
- доктора биологических наук Ларису;
- инженера Наташу;
- работницу горисполкома Валентину;
- диссидентку Галину;
- учительницу музыки Нелю;
- театрального режиссера Эмму;
- секретаршу Иришку;
просто по речи, без характерных маркеров профессии или убеждений, вряд ли получится. С другой стороны, автор наверное просто не задавалась такой целью.
Каждый день поднимается новая тема: первая любовь, истории соблазненных и покинутых, пикантные истории о том, кто как занимался любовью в смешном положении, женщины-стервы, нарушения супружеской верности, насильники и их жертвы, деньги, месть, великодушные поступки мужчин и женщин, ну и напоследок - про счастье.
Нюанс другой - диссидентский угол зрения автора. Там много специфичных деталей, но особо запомнились такие слова:

Что про тебя сказать, Галина? Твое счастье не каждому, да и мне не по плечу. Да и не понимаю я вашего диссидентского этого движения: куда оно и зачем движется? Но что за правду вы стоите, так это и мне ясно.

произносимые не кем-нибудь, а Валентиной, работницей исполкома, напоследок.

В принципе, байки занимательные, хотя порой и жутковатые обыденностью происходящего в них насилия, например. Почитать вечер-другой интересно, но воспринимать это стоит критически, имея в уме биографию и убеждения автора - впрочем, это касается вообще любой литературы.