5

Слабонервных прошу не читать.....

В книге Евгения Анисимова обозревается "повседневная жизнь" политического сыска 18-го века в России. При этом 18-й век начинается правлением Петра 1-го, а заканчивается имп. Павлом. Сквозь всю книгу проходят в качестве наглядных примеров известные политические дела стрелецкого бунта, Волынского, княжны Таракановой, Ивана Антоновича, Меньшикова, Остермана, Миниха, Мировича, Емельяна Пугачева, семейств Долгоруких и Лопухиных и других. Суть их преступлений (иногда реальных, а иногда мнимых) и взаимодействие с двором изложены бегло, предполагая у читателя знание основных фактов русской истории.

Уже в начале 17-го века есть примеры политических дел где присутствуют все основные элементы политического сыска: доносы, внезапные аресты, допрос (с пытками и без), очные ставки, изъятие поличного, конфискация имущества, приговор и. т. д. Помимо настоящих политических врагов, участвовавших в заговорах против власти, самозванстве и бунте (Пугачев, Мирович, княжна Тараканова) под арестом могли оказаться и только потенциальные враги (такие, как повредившийся в уме Иван Антонович) и даже простолюдины - "болтуны", говорящие что-либо о власти (иногда даже что-то вполне положительное и "не оппозиционное", но "неположенное по чину"). Как правило, все начиналось с доноса, где доносчик (изветчик) обязан был доказать свой донос - "извет". Если ответчик запирался, пытали изветчика, если изветчик упирался в своем доносе, то пытали ответчика, и так далее пока кто-либо из них не признается. Удивительно, что при этом находились доносчики-энтузиасты, такие как Григорий Левшутин, который всю свою жизнь посвятил доносу, выкупил себе должность конвоира арестантов, пол жизни провел в кандалах и умер, подтвердив на исповеди донос на одну из своих жертв.

Попадавшего в Преображенский Приказ (1690-1729)/Тайную Канцелярию (1731-1762)/Тайную Экспедицию (1762-1801) пытали даже если он признавался сразу во всех грехах, поскольку только подтвержденное на пытке считали правдой, которую преступник потом подтвердит на суде. Самой распространенной пыткой была дыба (подвешивание со связанными, спереди или сзади, руками, так что со временем руки выходили из суставов), дыба "с утяжелением", порка кнутом, батогами (палками), кошками (на флоте), "пытка огнем" (как правило раскольников и ведьм). "Заплечные мастера" могли с трех ударов кнута убить человека, что становится понятным только когда узнаешь что кожаный кнут мочили в молоке, сушили, делая его твердым и эластичным одновременно, а затем затачивали одну сторону как саблю. Такой кнут использовался всего для нескольких ударов, разрезал тело до кости и при некоторой сноровке ломал ребра, намокал и сменялся свежим кнутом. Обычно заплечный мастер имел в арсенале около 40 свежих кнутов. Когда порка кнутом использовалось в качестве наказания, многие его не переживали и умирали от ран либо становились инвалидами. Помимо кнута распространенными видами казни были: колесование (перелом костей тяжелым колесом и подвешивание тела - человек умирал в течении нескольких дней), четвертование (вначале отсекались члены, потом голова), копчение (не сложно догадаться), сжигание в срубе (человек умирал от угара до, собственно, сожжения). Несмертельные наказания заключались, как правило, в членовредительстве: вырывании ноздрей (некоторые умудрялись как-то их потом наращивать, так что требовалось вырывать основательно), усечение языка (если усекали больше половины, человек не мог нормально глотать и захлебывался ночью собственной слюной), отрезание носа, рук, ног, пальцев, ушей. В ходу была ссылка, понятие очень широкое, от проживанием "под крепким караулом", то есть в тюрьме, до возможности заниматься промыслом или даже служить в месте изгнания или же жить в собственном имении.

Эффективность каторжной работы была в общем не высокая. На каторге в Рогервике Петр 1-й в начале 18-го века решил построить незамерзающую морскую базу, для чего материк нужно было соединить с островом Рогервик. "Соединяли", собирая камни в окрестностях и бросая их в море, с тем, чтобы создать подводную насыпь - "мулю". Зимние штормы смывали то, что было насыпано летом, и в следующем году начинали практически с нуля. На создание такой дамбы ушло почти 100 лет!

После описания всех ужасов заплечных технологий невольно удивляешься достаточно скромным количествам политических дел - от одной до двух тысяч за каждое десятилетие в 18-м веке. Мизер, по сравнению с сталинскими временами! Становится понятным и вся "гуманность" замены кнута - плетью, а смертной казни - кнутом при Елизавете Петровне.