5

Пистолеты - не просто реквизит истории, ее действующие лица; они - сама история, они прокручивают в своих барабанах одно будущее за другим и, выметнув из своих дул настоящее, отбрасывают в сторону пустые гильзы прошлого.

Житель Лондона получает черепно-мозговую травму и оказывается в реанимации. Все воспоминания о случившемся как будто стёрты из его памяти, косвенным образом читатель может предположить, что в него ударила молния. Более-менее оклемавшись, он узнаёт, что какая-то компания готова заплатить больше 8 миллионов фунтов, если он будет помалкивать о случившемся. Герой как будто и не против. Его вообще мало что интересует теперь. Каждое простое действие типа прогулки ему приходится освоить заново, поделив на десятки отдельных операций. И самое ужасное - он не чувствует себя настоящим: если актеры в кино выглядят органично, то он как будто искусственный персонаж. В попытках обрести утраченное он решает реконструировать свои воспоминания, чтобы обрести подлинность. Допустим, он посетил кафе. Теперь он арендует здание, наймет актеров, которые сыграют посетителей, официантов, его самого в тот день и будут разыгрывать минутную беседу постоянно, часами. И это только начало…

Психоделичный роман от неизвестного автора. Чувствую, что это было действительно нечто особенное. Великолепный перевод, отмороженный на всю голову герой, стиль мышления которого передан невероятно органично. Чем-то напоминает рассказ «Н» Стивена Кинга, персонаж которого был одержим постоянным подсчетом всего подряд. Чем-то - «Бойцовский клуб», потому что мания героя не только в какой-то момент восхищает, но и находит ярых последователей. Чем-то - фильм «Стрингер», который я смотрел трижды: Джейк Джилленхол там тоже использует людей как ступеньки на пути к своей цели. Чем-то - «Коллекционер» Фаулза, где неожиданное богатство дало Клеггу возможность реализовать свои странные желания.

Но роман Маккарти зацепил меня не этим. Если задуматься, то я тоже постоянно пытаюсь обрести какие-то знакомые чувства через повторение. Делаю одну и ту же стрижку, чтобы не было сюрпризов. Беру кофе в одном месте, всегда раф погорячее. Мне нравится, как один и тот же бариста (или как там эта должность называется, какой же у него график, если он там каждый день в разное время) понимающе улыбается, когда я говорю «Как обычно». Я слушаю по десятому разу песни ради пары строчек, одних и тех же, которые в первый раз вызвали какие-то эмоции.

Мне все равно, что он там представляет, пyгает меня, нагоняет страхy; его всего-навсего три слова ожидают: «Эй ты, пошел…». Ты больше не выпьешь ни единой капли меня… И я не пачкаю клетчатые страницы, пока слова недостаточно хороши, зато пустые тетради всегда при мне…

Остаётся надеяться, что моя одержимость останется в каких-то рамках. Тем временем следующий случайно выбранный мной роман тоже содержит 351 страницу и выпущен в 3000 экземплярах. Это вселяет какую-то надежду и даёт опору в этом беспокойном и хаотичном мире. Шучу. Никакой опоры нет.