Больше рецензий

AndrejGorovenko

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

15 мая 2023 г. 22:38

380

5 Чужой среди своих

Соломон (Исецкий) Г.А. Среди красных вождей. –– М.: Современник, 1995. –– 512 с., фотоил. –– (Осмысление века. Кремлёвские тайны). –– Тираж 30.000 экз.

Книга представляет собой перепечатку, под одной обложкой, двух старых заграничных публикаций:

o-r.jpg

Соломон Г.А. Среди красных вождей. Лично пережитое и виденное на советской службе. В 2 кн. Кн. 1-2. Париж: Изд-во«Мишень», 1930.

o-r.jpg

Соломон Г.А. Ленин и его семья (Ульяновы).— Париж, 1931.

Автор этих мемуарных книг, Георгий Александрович Соломон (1868—1934) — очень интересный исторический персонаж, остающийся практически неизвестным широкой публике (в Википедии статья о нём короткая и маловразумительная, содержит грубые ошибки). Сведения, которые он сам даёт о себе, довольно отрывочны: первая книга охватывает поздний период его жизни (1917-1923 гг.), экскурсы в прошлое редки; во второй книге рассказ начинается с декабря 1898 г., но и здесь автор предстаёт перед нами уже вполне зрелым, 30-летним человеком, с давно сложившейся системой взглядов. В издании 1995 г. имеется любопытное Приложение (с. 498-506): «Дело департамента полиции. Особый отдел. О дворянине Георгии Александровиче Соломоне» (архивный шифр редакция не приводит). Данные, полученные полицейской слежкой, охватывают период между 9 мая 1891 г. и 16 августа 1898 г. и несколько восполняют дефицит биографических сведений; проясняются условия, в которых проходило становление Г.А. Соломона как революционера. В самом конце издания 1995 года (с. 507-508) редакция даёт краткую общую справку об авторе, но она совершенно неудовлетворительна как по объёму, так и по содержанию.

o-r.jpg

Только в 2009 г. появится качественный биографический очерк, заполняющий все пробелы. Его напишет, широко используя архивные материалы, историк Владимир Генис, автор фундаментального двухтомного исследования о советских невозвращенцах (Генис В. Л. Неверные слуги режима: Первые советские невозвращенцы (1920—1933). Опыт документального исследования. Кн. 1. М., 2009.— Гл. 4. «Присоединившийся», или история одной дружбы (Г. А. Соломон). С.75-100). Тот же очерк предпослан журнальной публикации нескольких глав из третьей мемуарной книги Г.А. Соломона: «Леонид Борисович Красин. По личным воспоминаниям автора и с опытом характеристики» (см.: Вопросы истории. 2009. № 2. С. 3-39; № 3. С. 3-28). Полный текст, сколько мне известно, до сих пор не издан. Остаются в рукописи и ещё две книга Соломона: «Два года на голоде (1891-1893)»; «Провозвестники большевизма. Очерки из лично пережитого». В последней книге мемуарист хотел показать, как «революционное подполье подготовило психологию и методы большевизма» (цит. по вышеуказанному очерку В. Гениса: Вопросы истории. 2009. № 2. С. 15)

Фамилия «Соломон» сразу вызывает ассоциации с еврейством, но она ложная: Георгий Александрович происходил из православной дворянской семьи. В деле департамента полиции сказано: «В одном из разговоров он указывал на своего богатого дядю — члена Государственного совета, по фамилии также Соломон» (с. 503). Речь идёт, несомненно, о Петре Ивановиче Саломоне (1819—1905): это был действительный тайный советник, сенатор и член Государственного Совета. Но знал ли этот царский сановник о существовании у него племянника-революционера? Я как-то не уверен... А вот В. Генис в этом не сомневается (оставляя без внимания такой нетривиальный факт, как различное написание фамилий). В принципе можно допустить, что Соломон-революционер был не родным, а двоюродным племянником Саломона-сенатора, то есть представлял младшую ветвь рода, представители которой по какой-то загадочной причине стали писать свою фамилию иначе: не «Саломон», и «Соломон».

В отличие от предполагаемого (мнимого?) дядюшки, племянничек на государственной службе не преуспел, хотя и продержался там целых семь лет (до первого ареста в 1901 г.). К этому периоду жизни относится его вынужденное знакомство с одной незаурядной молодой женщиной, которой вскоре суждено было прославиться: сперва амурными похождениями, затем успешной сценической карьерой и, наконец, многолетним сожительством с пролетарским писателем Горьким.

o-r.jpg

И. Е. Репин. Портрет актрисы Марии Фёдоровны Андреевой. 1905 г. Национальный художественный музей Республики Беларусь.

Во второй раз судьба свела Георгия Соломона с этой предприимчивой дамой в 1919 году. В переломные эпохи судьба играет людьми самым удивительным образом: мелкий чиновник, не сумевший при царском режиме продвинуться по службе, становится заместителем своего друга Красина, наркома торговли и промышленности. То есть у Соломона довольно высокий пост, что-то вроде «зам. министра». И вот в его ведомстве неожиданно получает ответственную должность... скандально известная актёрка-греховодница, которую он видел последний раз лет 20 назад, в самом раннем её жизненном амплуа.

— Вот и я,— с театральной простотой и фамильярностью сказала она, входя ко мне.— Имею честь представиться по начальству...

Я ответил ей очень вежливо, но без всякого поощрения взятого ею тона. Она поняла это и сразу стала серьёзна.

— Хотя мы с вами и не знакомы,— продолжала она,— но я вас хорошо знаю по рассказам Леонида Борисовича (Красина.– А.Г.) и Алексея Максимовича (Горького. – А.Г.). Вообще мы, старые коммунисты, хорошо знаем друг друга...

— Ну, я-то вас хорошо знаю по моей службе в Контроле Московско-Курской железной дороги,— ответил я,— когда я находился под начальством вашего мужа Андрея Алексеевича Желябужского. Помню, вы устраивали в Контроле спектакли и балы, на которые все подчинённые вашего тогдашнего мужа обязаны были являться, внося, кажется, по рублю... И вы блистали на этих балах, как королева: вы посылали секретаря Лясковского, как вы знаете, проворовавшегося, к тем, кого вы хотели осчастливить, с объявлением, что желаете с ним танцевать... О, я вас очень хорошо помню... Но о том, что вы коммунистка, да ещё старая, я и понятия не имел...

Всё это я сказал не без ехидства. Она покраснела и сильно смутилась. Я предложил ей перейти к делу...

Этот забавный эпизод в мемуарах Соломона «проходной»,но для меня он интересен тем, что действующие лица представляют два полярных варианта отношения к жизни. Соломон – человек долга и нравственный ригорист, член РСДРП со дня основания партии; большевик с 1903 года, но «не ленинец», то есть не веривший в возможность немедленного построения коммунизма, и всё-таки принявший должность в наркомате Красина, чтобы иметь возможность «служить народу». Не склонный к компромиссам, упорно не желавший закрывать глаза на злоупотребления в советских зарубежных представительствах, он нажил себе множество врагов и уже в конце 1922 г. вынужден был оставить советскую службу. Став невозвращенцем, жил в бедности; умер в возрасте 66 лет от инсульта. Какой контраст с судьбой его ровесницы Андреевой! Щедро одарённая природой, она шла по жизни играючи, явно не подозревая о существовании каких-либо моральных норм. Угнездившись в 1919 г. в ведомстве Красина, эта стареющая Мессалина со временем сделала в СССР блестящую служебную карьеру, побывав даже на посту заведующей художественно-промышленным отделом советского торгпредства в Германии (1926-1928). Отметилась, между прочим, в распродаже шедевров Эрмитажа. Всегда была на виду, в почёте и уважении, при какой-нибудь должности; пережила и репрессии, и Сталина; умерла 8 декабря 1953 г., в возрасте 85 лет. Вот так, друзья мои, устроен мир...

Впрочем, я увлёкся и отошёл от главной темы: содержания двух ранних мемуарных книг Соломона. Название первой не слишком удачно: «красные вожди» первого ряда будут там появляться лишь эпизодически (Ленин, Красин, Иоффе, Воровский, Литвинов, Чичерин, Коллонтай). Прочие только упоминаются (в т.ч. такие крупные фигуры, как Зиновьев, Троцкий, Сталин). В основном Соломон имел дело с людьми значительно меньшего масштаба. Ценность книги в том, что блестяще передана атмосфера эпохи «военного коммунизма». Мастерски обрисован тот запредельный бардак, который царил в советских учреждениях; показано, что представляли собой заполнившие эти учреждения коммунисты. Во второй книге рассказывается о семье Ульяновых и, разумеется, о самом видном её представителе. В 1899-1901 гг. Соломон был дружен с Анной Ильиничной и её мужем, знал и Марину Александровну Ульянову; с Лениным он познакомился только в 1903 г., и с ним отношения как-то не сложились. После захвата власти большевиками-ленинцами («Великая Октябрьская социалистическая революция») Соломон имел объяснение с Лениным; расстались они «при явно враждебном отношении друг к другу», и нельзя не удивляться тому, что в дальнейшем Соломон поддался уговорам своего друга Красина и пошёл-таки на советскую службу.

Финал воспоследовал вполне закономерный. Отношение левого крыла эмиграции к советской эпопее Соломона хорошо выразил Пётр Бернгардович Струве (Россия и славянство (Париж), 7.XII.1929, № 54):

Г.А. Соломон и человек того же порядка, но более крупного чекана, Л.Б. Красин, могут вызывать смешанное из сожаления и презрения недоумение перед их нравственной и политической слабостью, как пособники режима, который они признавали нелепым, и людей, в которых они подозревали умалишенных. Но эта моральная оценка поведения Г. Соломана не устраняет нисколько ни объективной содержательности, ни психологической правдивости его показаний.

Комментарии


Генис В. Л. «Присоединившийся», или история одной дружбы (Г. А. Соломон) // Вопросы истории. 2009. № 2. С. 3-19. В Сети:
https://biblioteka.by/m/articles/view/-%D0%9F%D1%80%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%B2%D1%88%D0%B8%D0%B9%D1%81%D1%8F-%D0%B8%D0%BB%D0%B8-%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B9-%D0%B4%D1%80%D1%83%D0%B6%D0%B1%D1%8B


Да, я тоже читал обе книги. Касаясь бардака в советских загранучреждениях, можно отметить, что кто-то увидит там бардак, а кто-то систему. Шёл дерибан бывшей Российской Империи и кадры для транзита ценностей подбирались соответствующие. И, потом, скажите, почему вы называете Соломона "племянничком"? Тут какой-то негативный подтекст, как, например, в словах "большевичок" и "начальничек". В чем провинился Соломон? Своей революционной деятельностью навредил мнимому дяде?


"Племянничек" - потому что я не верю, что он реально приходился сенатору Саломону родным племянником. Генис верит, но подтверждающих ссылок нет, генеалогической схемы нет; об отце Георгия Соломона нет сведений вообще никаких (неизвестно даже его отчество).

Вообще вы молодец, дорогой господин Горовенко, что решили написать рецензию на эти книги Соломона. Там Ленин такой живой! Не то, чтобы я его полюбил, но он приобрел для меня человеческое измерение.


Для меня Красин оказался более интересным. Если не читали главы из книги Соломона о Красине, очень рекомендую.
Понятно
На нашем сайте используются cookie-файлы, в том числе сервисов веб-аналитики. Используя сайт, вы соглашаетесь на обработку персональных данных при помощи cookie-файлов. Подробнее об обработке персональных данных вы можете узнать в Политике конфиденциальности