2.5

Одна из самых старых по времени закачки книг на читалке. Лет уже десять лежит.
Один из первых заметных прорывов гик-культуры в мейнстрим и большую литературу.
Роман, получивший Пулитцера и кучу других важных, но неизвестных премий.
Полуавтобиографичный роман про американца доминиканского происхождения, эмигранта во втором поколении.
"Пока все остальные осваивали американский гандбол и бейсбольные подачи, разъезжали на машинах своих старших братьев, уводили прямо из-под родительского носа бутылки с недопитым алкоголем, Оскар планомерно обжирался Лавкрафтом, Уэллсом, Бэрроузом, Говардом, Александером, Гербертом, Азимовым, Бовой, Хайнлайном и даже «старичками», чья слава уже начинала тускнеть, – Э. Э. «доком» Смитом, Стейплдоном и тем парнем, что написал кучу книжек про доктора Сэвиджа, – жадно бросаясь от одной книги к другой, от автора к автору, от века к веку."
Ожидал я историю про гиков и проклятие-фуку, а получил семейную сагу о нескольких поколениях доминиканцев.
Сюжетно и контекстно напомнило "Детей полуночи" Рушди. И там, и там автор, уроженец третьего мира, живущий в мире первом, рассказывает о тяготах родной страны через призму семьи своего героя.
Несмотря на отсылки к гик-культуре, вещь тяжёлая. Постоянный поиск любви, бедность, разочарования. Неуёмная доминиканская страсть и энергия. Всех жалко.
Фоном — тридцатилетняя жестокая клептократическая диктатура Трухильо. Когда-нибудь и о другой клептократии, растянувшейся на десятилетия, напишет какой-нибудь эмигрант; и заработает Пулитцера.

Пулитцер. Да, читал и оценил пару вещей: "Дорогу" Маккарти и "Часы" Каннингема. Хотел бы прочитать романы-лауреаты Хэмингуэя, Харпера Ли и Апдайка. Но в целом мимо.

Резюмируя: не так задорно, как ожидалось. Считаю, что вещь коньюнктурная и эксплуатационная. Такие "голоса третьего мира" еще в СССР были популярны. К началу двадцать первого века и Запад олицемерился достаточно, чтобы премировать романы просто за происхождение и цвет кожи автора. Может быть, я строг и пристрастен. Но не в строку лыко.
5(СРЕДНЕ)