5 Дальше живите сами

Вообще эта пьеса написана в 1957 году и уже в 1960 была экранизирована под названием «Шумный день». Конечно сам я всего этого не помнил и воспользовался услугами всезнайки-интернета, однако поводом для этого поиска стал сменно фильм, который я как раз когда-то видел, и который запомнился великолепной игрой замечательных актёров: имена Сперантовой и молодого Олега Табакова наверняка для многих любителей советского кино значимы и привлекательны. И потому и захотелось послушать теперь радиоспектакль по этой пьесе, где задействованы совсем другие актёры — не то, чтобы именно сравнить и поискать кто лучше, но просто взгляд с другой стороны делает любой предмет объёмным.

Дальше...

Проблематика пьесы проста и несмотря на прошедшие со времени её написания шесть с гаком десятилетий остающаяся актуальной. Да-да-да, вещизм, культ вещей, соревнование между обладателями чешскими мебельными гарнитурами и югославскими сапожками, между «такой же, но с перламутровыми пуговицами» и «а без крыльев нету? Будем искать». И конечно же взаимопонимание людей нескольких поколений, проблема отцов и детей.

Пересказывать сюжетную основу пьесы было бы совсем неправильно, тем более, что проблематика актуальна, и потому пара слов о художественных достоинствах спектакля. Хотя основной набор актёров, озвучивавших роли героев пьесы, для меня остался терра-инкогнита (на самом деле можно было посмотреть каждую фамилию по фотографии и наверняка встретились бы знакомые лица, однако уж Сперантова-то известна и узнаваема и по голосу (обратили внимание, в фильме роль матери семейства играет она же).

Но ведь дело не в известности актёров, а залог успеха в актёрском мастерстве. И по этой части радиоспектакль ничуть не хуже фильма (всё-таки сравнивание некоторое было, да…). И даже многие интонации в тех или иных эмоциональных эпизодах были схожими, например когда юный Олег рубит шашкой новенькую мебель (в фильме это Олег Табаков, в радиоспектакле — Константин Устюгов, и интонации у обоих очень близки и похожи).

Так что получил большое удовольствие от новой встречи со старенькой пьесой.
А вещизм — да, многое теперь не нужно «доставать» и брать в магазинах «на ура!», но по-прежнему мы кичимся новенькими айфонами с тем или иным номером или же меряемся размерами плазмы на стенах своих спален и объёмами насиликоненной груди у дамы своего сердца… хотя потом частенько оказывается, что была она дамой не сердца, а тела, что-то типа спальной принадлежности. Впрочем, наш брат-мужик тоже гоняется за майбахами и прочими роллс-ройсами, оставаясь зачастую при этом простым богатеньким быдлом. Натуру человеческую трудно изменить, и тем более трудно делать это влиянием извне, а изнутри… когда оно ещё до кого дойдёт, это самое «изнутри»...