5 "– Ай, маленькая, – сказала с близкими слезами в голосе. – Нат бахт тукэ*…"

* - не будет тебе счастья (цыг.)

Так и хочется начать рецензию подобно автору, посвятившей книгу тем семи народам, чья кровь течёт в ней. Посвящается тем трём народам, чья кровь течёт во мне...во всяком случае, тем трём, о которых я знаю...

Для начала: тег "любовный роман" - тут совершенно мимо. Розовых соплей и "их губы встретились" тут не будет. Возможно, стоило бы назвать книгу историческим романом, поскольку пласт жизни ссыльных на Севере в послевоенные времена раскрыт хорошо и ярко, но детско-женский ракурс, видимо, не допустил и этого. Я такие книги про себя называю "о жизни". Время и место действия не всегда в них бывают важны, хотя в этой именно книги - очень важны.

Чем книга меня зацепила с первых строчек: семья Готлибов - ссыльные из Литвы, более того, их жизнь прочно связана с Клайпедой, а это соседний город в моём детстве. И бел-горюч камень - не что иное, как янтарь, с которым у меня тоже связано много воспоминаний.

...вернулся к матери подарок хорошего человека, бел-горюч камень со спящей внутри нежностью.

Простенькие янтарные бусы и красивейший кулон зелёного янтаря - единственные вещи, которые сохранились у Марии Готлиб с той, счастливой, жизни. Той, что была до потери сына (да, чуть не забыла, книга оказалась второй частью трилогии, о которой я не знала, но по тексту разбросаны воспоминания, которые вполне позволяют в общих чертах представить события первой книги), вынужденного переезда в Якутию и других страшных для ней личных событий. Рождение дочери, которую папа Хаим ("Вопреки экспериментам пересеченной бедствиями судьбы, в нем не угасал огонь неиссякаемого жизнелюбия" ) назвал Изольдой в честь героини любимой оперы, не сделала жизнь Марии легче, зато позволило найти опору, а проще говоря - повод жить. И в холодных, неприветливых краях ей везло на добрых людей. Особенно тепло описана семья якутов, у которых примерно в то же время родился ребёнок, и Майис выкормила своего и маленькую Изочку.

Люди дба нассия – хоросай люди, плохой люди! – И для пущей убедительности Майис воинственно выкинула пальцы в латинской V.

Как росла девочка у "врагини народа", сопровождаемая жалостью и ненавистью, непонятными словами вдогон и добрыми делами соседей - это так трогательно, но реалистично описано, что моментами невозможно удержаться от слёз.

Люди, когда сами в нужде, жалеют тех, кому хуже ихнего, а сирот особо. Жалость, Изочка, – это сестра любви…

Вот и ещё один жанр, который вполне можно бы присвоить роману - роман о взрослении. О тяжёлом, сложном постижении взрослых истин в таких условиях, где не все взрослые могли выжить.

В окне скатилась с неба и упала звездочка. Вспомнилось, как мальчишки на протоке говорили: если звезда падает, это значит, что где-то на земле умирает человек. Изочка немножко поплакала. Научилась уже плакать беззвучно, лицом в подушку.

Немного меня смущал образ Марии, которая, любя дочь со всей возможной силой, всё-таки бывала с ней холодновата, что для ребёнка иногда выглядело равнодушием. Особенно хорошо это видно в сценах, когда к ним повадился ходить друг-враг Изочки Гришка. С ним Мария занималась, потому как мальчишка - двоешник, рассказывала ему такие истории, которые никогда не слышала от неё дочка, смеялась с ним, приохотила его к чтению.

Словно пчела к нектару, пристрастился Гришка к чтению. Необъятная вселенная наполнилась такими захватывающими приключениями, что сердце заходилось от ощущения разнообразия и огромности мира.

А в это время Изочка за дверью просто умирала от щемящей зависти и чувства обделённости...

Но, как бы там ни было, именно Мария вложила главное в мировосприятие дочери:

Нужно научиться жить, помня о том хорошем, что подарила судьба. Ведь у других и того нет. Век живи, век учись – век человеческий слагается из тривиальных истин, проверенных тысячами судеб.