3

Ярко показанные эпизоды. Вот что мне больше всего запомнилось и особенно впечатлило. В первом томе – смерть Николая Левина, в этом – роды Кити. Причём оба этих эпизода изображаются глазами Константина, по сути, глазами самого Л. Н. Толстого, поскольку Константин автобиографичен. Всё верно. На то она и классика.

Вообще, роман вовсе не об адюльтере, как бы нам об этом не мечталось. Мне, к примеру, постоянно хотелось пропустить страницы, где писатель пытается направить на нас свои мысли. Больше желалось узнать, что там с Вронским и Карениной? Не тут-то было! Извольте, помимо авторских размышлений, познать детскую непосредственность неунывающего Степана Аркадьевича Облонского, фальшивую значительность Голенищева…

А что же Анна? Чего она ПОВЕСИЛАСЬ-то? Так любила сына, что не смогла вынести разлуки с ним? Да ну-у-у. Она и у своей дочки-то толком не знает сколько зубов прорезалось… Какая может быть любовь, когда ребёнка вскармливает наёмная женщина и мать видит его лишь по большим праздникам? Очевидно, она не догадывалась, что медовый месяц когда-то закончится? Больная она, ребята, была. Психически нездорова. А тут ещё и морфинчик… Вот так-то, друзья.