2.5 Спойлер Роман старинный, длинный, длинный... У него ведь тоже длинный...

В ноябре-декабре я начиталась и написала про постмодернизм чуть больше, чем это полагается здоровому человеку. К этой рецензии я не могла приступить месяца три. Уже знаю, что в постмодернизме нет хорошего и плохого, только индивидуальное отношение. Но давайте так...  Сперва кусок текста, который я написала, когда была на середине книги, затем - мои итоги по прошествии трёх месяцев. И реца не просто спойлер, а суперспойлер, так, к слову.

_____________________

Мммммм... В общем, прежде, чем я погружусь в пучины спойлера, предупреждаю: вчитываться в книгу не имеет смысла.

Погружаюсь.

А я-то дура вчитывалась поначалу. Я всё думала, что весь этот текст прикрывает явное непотребство и чеховские ружья на каждой стене призывно-эротически блестят дулами. Ахха, тянет Роман Лексеича на молоденьких, явный же педофил, интересно, Владимир Георгич это как-нить к Николаю Ставрогину отнесёт? А милые дядя и тётя? Наверняка же, детей не имеют потому, что рожают и съедают. В свою оргию Романа Лексеича примут потом али как? И Зоя, видать, много про Романа Лексеича узнала, что свалить захотела...

Потом мне стало скучно. Потом я поняла, что это просто нагнетание объёма, тяжёлая обида на хреновые книги и доведение их до гиперболы. И что из большинства страниц "ружья" не получится никак. И пошла я себе спойлерить, что и как.

И вся такая: "И всё?". Никакой там чёрной подоплёки происходящего? Просто разочек украсит Роман иконы кишками знакомых? И ЭТО ВСЁ? На фиг тогда было вчитываться? Не, я понимаю, что Сорокин стебёт любителей всей такой переживательной прозы ниачём, чтобы побежать на край оврага, а сердце так сладко ноет, а тоска такая вокруг берёзки обвилась и вся на ветру так и трепещет, так и трепещет... Но я-то здесь причём? Я пришла за кровь-кишки-фекалии и "всё не то, чем кажется". А всё именно то, чем кажется, увы. Ну, и чутка кишков с фекалями - так, на посыпочку. И я понимаю, что СОРОКИН и Сорокин-89 - это разные Сорокины. Что Сорокин-89 так аккуратненько в уголочке кого-то расчленит и будя, это вот СОРОКИН готов написать постмодерн, где Акакий Акакьевич во время ге... гм, нетрадиционной оргии (помню о новом законе, помню) будет плакаться о шинели, да трупиком младенчика заедать, а предварительно про младенчика таки в начале упомянет. Но я-то не знала, что эта книга не СОРОКИН, а Сорокин-89! В общем, у меня свой постмодерн в голове. С фантами и дамами!

В общем, как это вижу я. В последней главе Владимгеоргыч пошёл резвиться. Прочитала массу рец, никто не  заметил рояль в кустах, а он там есть. Реальный рояль и реальные кусты.

___________________________

В общем, как вы поняли, я хотела дискурса, деконструкта и чтобы мне старинный роман разорвали в клочья. И тут важный вопрос по каким швам конструкт будут рвать. И я понимаю, что игра, скорее всего, есть. Просто её мало.

Весь роман - это специально плохо написанное произведение. Уже говорила в другой реце, что полагала, будто там один Тургенев, но на Гарина-Михйловского похоже намного сильнее. В восьмой главе Сорокин начинает катать пародию. Это вот как раз никем не замеченный рояль в кустах, постоянно восторженное состояние ГГ, повторение до тошноты одних и тех же фраз и пр. То есть автор поступает ровно по заветам: сперва он показывает, что умеет писать так, как старые мастера, а потом демонстрирует, что на фиг ему это не сдалось.

Проблема заключена в том, что у Сорокина бы получилось то, что никак не могут нормально воплотить неовикторианца с начала нулевых - подпустить в классический текст необходимую грязь. Не внезапно сошедший с ума Роман, а безумие, которое было в человеке всегда. Ещё, с чем приходилось иметь дело параллельно - это образ Ставрогина из "Бесов". Это же три разных характера: экзальтированный мальчик, молодой человек, кусающий за ухо чиновника ("он выходит на крыльцо, чтобы сесть на должностное лицо"), утомлённый негодяй-манипулятор, перетрахавший всё живое и неживое, которому всё показательно надоело. Но люди слишком любят негодяев, потому никто не видит, что Достоевский как-то провалил характер, истерично повизгивая "Ах, отстаньте, всё в этих таинственных лакунах повествования, заграница его испортила. И меня тоже! Ой, я это вслух сказал?".

Я не знаю отношение Сорокина к Достоевскому и мне параллельно. Но Сорокин сумел бы увидеть проблемы достоевского персонажа и в своего засунуть грязь изначально. Скрыть её. Заставить читателя искать. Постмодернизм - это игра. Это только в наших реалиях с какого-то перепугу постмодернизмом стали называть маргинальную прозу. А постмодернизм в сути своей утверждающий "ничто не истина, всё позволено", даёт возможность создавать такие миры, которые стали бы истиной. Уничтожение, которое станет творением. Деконструкт, который приведёт к новому конструкту.

Да, само собой, имеется в виду, что роман, как жанр, был сперва бытоописательным, а затем скатится к механическому описанию действий. И сдохнет. Но не было бы более глубоко, если бы тьма в Романе символизировала бы изначальную тьму в романе, как жанре? Да нас*ать, что там требуют или не требуют законы постмодернизма, законы жанра для человека, а не человек для законов. Тьма в Романе была бы логична, так как и романы пишут люди, люди всё равно несут в себе и хорошее, и плохое, и потому это будет прорываться в их писанине. И вот этот поиск больного в персонаже, был бы идеален и для внутреннего сюжета (развитие персонажа), и для внешнего (развитие романа), и для долбанного постмодернизма, так как при втором почтении читатели бы продолжили игру, они смогли бы находить спрятанное.

Если всё происходящее в книге только символизм, то адски жаль. Но я всё же понадеюсь, что книга глубже, а потому и сам сюжет имеет смысл. Дуролом (для внешнего сюжета, видимо, это символ читателя или писателя идиота) постоянно несёт в себе некую угрозу. Именно с его появлением меняется атмосфера, постоянно кажется, что сейчас он начнёт убивать. Насколько я поняла (тот, кто внимательно читал последние страницы с убийствами, отдельный вид извращенца, я не из них, я эстетский и изысканный извращенец, чтобы вы знали), Дуболом не попал под раздачу, когда Ромочка положил всю деревню. То есть Дуролом знал, что произойдёт, и вовремя смылся. Во внутреннем сюжете (если мы верим в реальность перонажей, а не только в то, что они символы) совершенно не ясно, какого апельсина (привет, Чебурашка!) Дуролом дарит молодожёнам деревянный колокольчик. Но в случае, если Дуролом знает о магических свойствах колокольчика (я бы предположила, что всё могло содержаться во свойствах Ромочки, ну, воспитывался вместе с собачками Павлова, реагирует на звонок, но, увы, колокольчик завораживает и Татьяну, так что дело в колокольчике, а не в дурацком Роме), то ясно, что он как раз подталкивает Рому к этому финалу. Не буду думать над тем, что символизирует Татьяна (как минимум, Ларина), извращения в литературоведении должны доставлять удовольствие анализирующему, то есть мне, иначе я не вижу смысла ими заниматься. Обращу внимание на то, что в "Метели" Сорокин ломает пространство, в "Романе" действие внутренне логично, безумие только в повествовании. Автор повторяет необыкновенное количество раз действия Романа, по сути заворожив читателя, который полагает, что найдёт обоснование происходящего.

Итожа, мне не понравилось. Мне хотелось второго дна. Но его нет. Это не цельное произведение, вот, что мне не нравится. Роман мог бы сексуально удовлетворять инопланетян-рептилоидов, рыть подземный ход к Красной площади, сменить пол, схватить всех женщин в посёлке и заставить их петь в своей рок-группе. Концовка никак не связана с началом. По сути, восьмой главы довольно для всего романа, начало как раз не нужно. В общем, жаль, у меня были высокие ожидания на роман. Уже сказала в чём. Я искала болезнь в персонажах. Я ожидала, что рваться всё начнёт с них. И мне стало скучно в момент, когда я поняла, что большинство подробностей физически не могут сыграть ни в прошлое, ни в будущее.

Если бы весь Крутой яр под конец бы приготовил бы и съел Романа с Татьяной, то это было бы красивее. Можно было бы перечитывать и искать где и когда звучала уже эта нота, указывающая, что мир безумен. Даже через символизм, нам требовалось понять, где скрывалась нотка безумия в нас самих, где она была в самом Романе/романе, почему нам захотелось грязи, кишок и капрофилии. Внезапно всей планетой сошли с ума, простите, не объяснение. И если какой-то Дуролом играет на колокольчике, чтобы всех нас свести с ума, что-то грязное есть в нас, что мы не заткнули уши, не вырвали колокольчик и не сломали его, а стали танцевать крысиный танец под эти деревянные перестуки.