5 До тех пор, пока спрашивать стало не у кого.

«Зеркальный образ» Андрея Буторина — это странный лёгкий волнующий текст, сплавляющий разум и чувство в какой-то совершенно новой для отечественной прозы пропорции. Буторин восходит на литературный олимп уже без малого тридцать лет. Всем известны его бестселлеры, блоги и яркие выступления, но, «Зеркальный Образ», определенно — лучший текст автора. Во всяком случае, самый интеллектуально захватывающий.

Многие приводят Буторина в пример как образец отечественного автора, который сделал усилие (возможно, поневоле), чтобы приблизиться к отечественному читателю. Сегодня стало модным с недоверием относиться к «москвичам», то есть, студентам и профессорам литинститутов, которые одной рукой получают европейские и американские гранты (за что заслуженно попадают в списки иноагентов), а другой — насыпают ровные полоски из белого порошка. Буторин перпендикулярен банальной богеме: родился в Мончегорске, учился и работал в столицах, вернулся в Заполярье, работал на крупном промышленном предприятии, совмещая инженерную карьеру с оттачивание пера, собрал немало призов и литпремий, добрался до многотысячных тиражей в ведущих издательствах, но так и не покинул Мончегорск.

Несмотря но мою всем известную любовь к зарубежным авторам, иногда неудобно становится не то, что хвалить их, но и просто рекомендовать в тот момент, когда выходит новая книга Буторина. Очевидно, что цейлонский фотограф, или лондонский библиотекарь, или, прости господи, массачусетский мастодонт, пусть и получившие Букера, даже теоретически не могут задеть тонкие струны российской души и ударить в болевые точки российского общества столь искусно, как это делает мончегорский мужик, который за двадцать лет научился создавать тексты, явно превосходящие лауреатов Букера и по стилистике и по сюжету. Буторин говорит с россиянами напрямую и именно на те темы и в тех интонациях, которые нужны и важны им именно сегодня.

Мы благодарны Издательству ПЛАНЖ, которое позволило Буторину стряхнуть с себя оковы жанров, редакторских советов и издательских политик. Двадцать лет Андрей приспосабливался к этим рамкам, что и понятно для начинающего литератора, но теперь и он, и ПЛАНЖ, смогли позволить себе выйти за флажки. «Зеркальный Образ» — это текст межжанровый. Внежанровый. Безжанровый. Антижанровый. Как сказал бы один из внесценических (хотя и очень важных) литературных героев, «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет».

Сначала Буторин ловко разыгрывает детектив, заставляя нас подозревать всех персонажей поочередно. Далёкий заполярный завод в качестве декорации для детектива не приестся, похоже, никогда, а провинциальные типажи в амплуа взбалмошных, нестабильных, но при этом крайне проницательных сыщиков, и правда смотрятся чертовски уместно.

То, что начиналось как тонкая жанровая литература с отличными персонажами и северным антуражем, внезапно разрешается бравурной мистической каруселью под аккомпанемент вьюги и северного сияния. Расшатывая все границы, размывая очертания привычного мира, подвергая сомнению все, что можно (а заодно и то, что традиционно считается несомненным), Буторин твёрдой рукой намечает в своем романе границы нового — фантасмагорического и вместе с тем пугающе реального — мира. Мира, к которому мы приближались восемь лет, а Буторин — всё двадцать; мира, контуры которого с каждым годом все яснее проступают на горизонте.

Параллельно с этим где-то на периферии читательского зрения Буторин проделывает трюк еще более искусный — смешивает безумие с нормой, а бред с реальностью, демонстрируя тем самым их условность и относительность. Щемяще-печальный, лиричный, с идеально выстроенным сюжетом, изящным, как старинная музыкальная шкатулка, «Зеркальный образ» — тот редкий случай, когда жанровые характеристики совершенно излишни и даже, пожалуй, вредны.

Такие романы сложно не только создавать, но и издавать. Тем не менее, маленькое, но гордое Издательство ПЛАНЖ продолжает делать именно это каждый январь с изданием своего нового портфеля. Несколько лет они представили публике нашумевший «РЕГУЛЯТОР» Дмитрий Кулиша, два года назад это был шумящий и поныне «ЛИЛИЕНБЛЮМ» Бориса Лейбова, а вот ровно в момент написания данных строк в нежные и любящие руки курьеров «Вайлдберриз» попадает «Зеркальный образ».

Шариком она меня называла, пребывая в благодушном настроении. А именно Шариком не потому, что, дескать, «Шарик, служи!», а оттого лишь, что мое имя, Гелий, ассоциировало у нее с воздушными шариками. Почему меня так назвали родители, я не знаю. В детстве я искренне считал, что папа с мамой просто перепутали букву, и на самом деле хотели назвать меня Гением. А потом, став постарше, я все стеснялся у них об этом спросить. До тех пор, пока спрашивать стало не у кого.