4 лучшая пьеса для утренника в детском саду.

ну, я, конечно, ожидала чего-то несуразного, экстраординарного, отличающегося от остальной массы, но знатно выпала в осадок ещё на первой главе. вначале ты в шоке от первого(!) действия, потом читаешь книгу с ещё бо́льшим клубком мыслей и сомнений, а потом полчаса читаешь анализы и послесловия, которые дают понять: книга замечательная. непонятная? – да. тяжело читается даже при таком объёме? – конечно. может привести в ужас? – однозначно. послевкусие оставит горьковатое, но с нотками чего-то, что раньше нигде и никогда не находил. такое хочется попробовать снова, но на свой страз и риск, ведь первым опытом ты уже научен.
отдельно затрону подтекст ко времени. введенский хорошо завуалировал тяготы того времени, лёгкий абсурд и всепоглощающий ужас (хоть мы там и не жили, но по источникам выводы сделаем) эпохи его жизни. это не о конце 19 века, это о жестоком и кровавом режиме тридцатых, а 1890ые – вуаль потерянного мира, пережиток прошлого, через призму которого можно перенести видение нынешней ситуации. призма, созданная самим введенским, пугает с первой буквы до последней точки, но если на представлении героев тебе кажется забавным «восьмидесятидвухлетняя девочка», то к последнему действию содрогаешься в настоящем ужасе, созданным александром ивановичем.
конечно, здесь есть минусы и вопросы, как к самому обэриутскому движению, так и автору, но я снизила звездочку скорее за то перчащее, даже горчащее послевкусие, от которого не можешь избавиться часами и днями. говорят, если книга оставляет после себя много эмоций я она хорошая, – отчасти это верно, но иногда эти эмоции приносят не тот эффект, что хочется (хотят тут, скорее, надо понизить планку ожиданий), отчего относишься потом хуже к произведению, чего быть не должно. введенский хорош, открытие театра абсурда прошло успешно, но следы удушения не сходят ещё долго.
хотелось бы посмотреть постановку, но желательно не в детском саду – таких потрясений читателю введенского точно не хватало.