4

В свое время, когда ее мне советовали, было сказано, что она нелегкая, и более того, даже тяжелая. Конечно, тут будет все. И смех, и слезы, и любовь, и драма. Военное время и мирное время. А рассказана каким языком, совершенно непередаваемо... И рядом с войной умудрится соседствовать рождение сразу трех тройняшек у Героя Советского Союза аккурат на 9 мая 1945 года. А спешному откомандированию виновника радостного события, то бишь отца, к жене и рождающимся детям можно лишь наивно удивляться, тогда как от амбиций начальника больницы, поставившего на уши чуть не командующего фронтом и затеявшего всю эту бучу с корреспондентами известных газет и журналов, становится несколько противно.

И все же до определенного момента книга мне напомнила напополам Севелу с его "Моня Цацкес - знаменосец" и в тоже время "Веселого солдата" Астафьева. Там большинство событий происходили в войну, здесь - больше после войны, но книга так сдобрена типичным еврейским и печальным юмором, в котором каждый миг проглядывало ослиными ушами то, что происходило всегда в этой стране. В какое бы время ни происходило. Сталин, не Сталин, а человек всегда под угрозой государственрой машины. Ты воевал, кровью и потом довоевавшись до Звезды Героя, не зная, что после войны твой патриотизм, смелость, веру извратят и испоганят так, как это могут только у нас. Но есть еще персонаж под прозвищем Еврейский Анекдот, Абрам Абрамович, ни разу не смешной, хотя он действительно ходячий анекдот, не по тому, что происходит с ним, а по тому, как на каждую типично совковую ситуацию у него всегда найдется анекдот, и что называется, с продолжением, которым он подводит весьма интересными наблюдениями базу под события, иллюстрируя очередным анекдотом. Но старая история гибели его отца приведет к поистине анекдотической метаморфозе, совершенно неожиданным образом проявившейся ближе к финалу. И в этом тоже своя печаль, хотя не без некоторой радости.

И есть две поражающие истории. Одна - связанная с похоронами Сталина, другая же происходит с дочерью Героя благодаря не какому-то несчастному событию, а благодаря злопыхательству и самой обыкновенной зависти. Какими анекдотами можно это - не исправить, конечно - но попытаться настроить страдающих людей на какую-то иную философию!? Иную, потому что обычная жизненная философия в нашей стране, да и просто в наше время, время перемен - а оно все еще продолжается - обычная житейская философия уже не прокатывает.