4.5

Честно говоря, нашумевшее «Метро 2033» я так и не осилила, в свое время не пошло, а сейчас не хочется и пытаться. За «Будущее» взялась, как ни странно, из-за антирекламы, но ни разу не пожалела.
Язык с нагромождением слов невпопад и излишеств, как я поняла еще по прочитанным тридцати страницам «Метро» - это фирменный прием Глуховского (проще говоря, издержки графомании). Признаться, местами продираться через это было весьма сложно, я потоки сознания еще с университетских времен и «Улисса» не люблю.
Но сюжет отменный, подумать есть о чем. Хотя роялей и недоработок предостаточно – но это, как меня просветили, тоже у Глуховского фирменное.
25 век. В мире проживает триллион человек, в Европе – 122 миллиарда. Учеными давно изобретено бессмертие и лекарства от всех болезней, но за все же надо платить, планета таки не резиновая. В Европе всех делают бессмертными при рождении, но если семья желает продолжить род, кому-то из родителей колют акселератор, включающий в организме процессы старения. Грубо говоря, роди и умри через 10 лет, отдай свое бессмертие ребенку. Возникали поначалу мысли, а почему акселератор колют именно родителям, почему не бабушкам-дедушкам? Почему нельзя выбрать из базы людей, которым жить надоело (ну не верю, что всем мило бессмертие, вот лично я не представляю, зачем оно вообще нужно, особенно когда есть у всех вокруг?), замещать умерших насильственной смертью? Убили кого-то – освобождается квота. Но нет, об этом Глуховский не пишет. Кстати, в Америке другая система: там бессмертие надо заработать. Купил - а стоит недешево, и вуаля. Но рожать смертных можно сколько угодно. Китай еще с наших времен ограничивает свою рождаемость, в остальном мире законов никаких нет, полная анархия, на месте Индии и Пакистана радиоактивная пустыня, а в России «Из-за особенностей национальной политики в отношении бессмертия Россия никогда не сталкивалась с проблемой перенаселения; напротив, численность ее народов сокращалась на протяжение всех пяти веков, последовавших за открытием бессмертия (которое, кстати, было совершено именно тут). В двадцать пятом веке в России проживает немногим более двадцати миллионов человек. Энергоносители и металлы кончились к началу двадцать второго века, лес – к середине этого столетия, вода (все крупные реки были перенаправлены в Европу и Китай) – в двадцать третьем веке. Последний ресурс, который остался у этой некогда великой страны – территория, и мудрое российское руководство распродает ее медленно, небольшими кусками. Покупателей немного: активная и не всегда верно просчитанная эксплуатация природных богатств привела к тому, что вся территория России сегодня – пустынные или болотистые земли, загрязненные радиационными могильниками или непригодные для строительства и сельского хозяйства».
Главный герой, Ян Нахтигаль 2 Т, остался мне не симпатичен. Я не поняла характера персонажа – какой-то нервный истерик (может, это и объяснимо после тяжелого детства в интернате, но как-то мне сотрудники спецподразделений рисовались другими). Думаю, автор проецировался на «451 по Фаренгейту» и Гая Монтэга – выглядит списанным как под копирку. Любовь с Аннели меня не впечатлила – все как-то отрывочно, несуразно. Изнасилование (иначе назвать не могу) Эллен Шрейер – не считая интерната, самая мерзкая сцена. В книге хватает интересных мыслей, но оборванные сюжетные линии портят впечатление. Взахлеб читала главы о Барселоне, которая в будущем превращена в закрытый анклав для беженцев, которые продолжают плодиться бесконтрольно.
Сюжетное противостояние между Яном, лидером террористической Партии жизни Хесусом Рокаморой и одним из столпов Партии Бессмертия Эрихом Шрейером очень драматично и в финальной сцене, в которой принимают участие все трое, развязка очень неожиданная. То есть, я предполагала, что Эрих Шрейер однозначно имеет отношение к Яну и приходится ему каким-то родственником, но автор повернул все совершенно непредсказуемо. Кстати, в этой же напряженной сцене – взрывчатка, коммуникатор, «мывсеумрем», «Люк, я твой отец!» присутствует и новорожденная дочь Яна – ну конечно, как же и сюда было не засунуть ребенка. Вот мне кажется, что когда уже и так есть 122 млрд человек друг у друга на головах, приводить в этот ад нового человека – преступление. В «Будущем» же процесс рождения и первых недель жизни показан настолько неприглядно (как по мне), что я эту главу пробежала по диагонали – натурализм с какашками и срыгиваниями, уж увольте. Кстати, где-то в интернете видела, что у автора недавно родился ребенок, поэтому от книги подсознательно ожидала такого «рожайте, пока планета не лопнет». Слава Богу, до этого не дошло – конец книги полностью созвучен с лейтмотивом Партии Бессмертия.
Поднимаемые вопросы очень философские и герою приходится делать много выборов, а читателю вместе с ним. В общем, вещь неоднозначная, но за язык, натурализм, некоторую нелогичность один балл все же снимаю.
И главное, что я не поняла – а когда родитель умирает от акселератора, куда девается максимум десятилетний ребенок, если второго родителя, к примеру, нет, или детей двое? В тот же самый жуткий интернат, где из него сделают Бессмертного?