4 А зачем нам тракторист?

Притча, вокруг которой строит сюжет Брехт, появляется в том или ином виде у многих народов. Брехт назвал её китайской, мне она знакома из рассказов о Соломоне. Смутно припоминаю, что встречала нечто подобное в индейских легендах. Уверена, что и в славянских сказках встречается история, когда истинная мать (биологическая или приёмная) не может расчленить своего ребёнка и готова отдать его целиком другой, лишь бы был жив и здоров. Слишком общечеловеческий сюжет, чтобы принадлежать одной выборочной общности.

Брехт в этот раз начертил круг на Кавказе. Начистоту, вступительная сцена про судьбу садов и полей после войны не очень-то впечатлила. То есть я понимаю, что проводится тонкая линия ассоциаций между ребёнком и землёй, между любовью матери и любовью к земле, но... то ли я не агроном, то ли не коневод (а причем тут сыр и виноградники???!), только в суть спора кавказских колхозников, я не въехала. Не поняла границ мелового круга и кто кому мать, а кто - лишь бы наследство получить.

К театральной постановке никаких претензий. Это не первая пьеса Брехта для меня - снова убедилась, что он умеет отлично показать маленького человечка на большой войне, когда человечек оказывается большим, а война - мелкой лакмусовой бумажкой. Снова звучит вечная аксиома: "Начальство может выиграть войну только на одной стороне, солдаты проигрывают на обеих". Её подхватывают в песне:

Почему у сынов наших нет больше крови,
А у дочек слез не осталось,
А кровь осталась лишь у телят на бойне?
А слезы льют нынче только плакучие ивы над озером Урми?
Шаху новые земли нужны, и крестьянин платит налоги.
Чтобы крышу мира завоевать, крыши срывают с хижин.
К черту на кулички наших мужчин угоняют,
Чтобы начальство сидело дома за чашей.
Солдаты режут друг друга, полководцы салютуют друг другу,
Вдовий грош проверяют на зуб - не фальшив ли.
А сабли тупятся.
Битва проиграна. Все равно за шлемы заплачено.
Разве не так, разве не так?

Но всё это лишь фон для пути простой судомойки Груше и маленького мальчика. Очень простая иллюстрация, что на войне недостаточно выжить - выжить надо человеком. Надо уметь отпускать, жертвовать и прощать. Линия отношений Груше с Симоном вроде и второстепенная, но тоже цепляет.

В общем с историей времён персидской войны всё понятно, грустно и красиво. А с разделом земли после второй мировой не особо. Я не смогла понять, кому земля нужна ради наживы, а кому по любви. Наверное потому что не понятно, а в чём же нажива и в чём любовь. Там все позиции сильно окрашены идейностью и верностью идеалам социализма.

Без первой сцены пьеса бы больше мне понравилась, горькая грузинская легенда со счастливым концом. Такое чувство, что колхоз с молодыми трактористами натянут на глобус ради галочки цензора "актуально и отражает современные тенденции". Современные Брехту, естественно. 1943-1945 год