4 Елена Щетинина. Вдоль села Кукуева

Опытный читатель, зачастую против воли, начинает с первых строк сюжета угадывать, какой же из сюжетных ходов использует писатель в рассказе.
Конец девятнадцатого века. Дворянчик, чтобы набрать колоритных народных присказок, едет в "мужицком" вагоне. Начинается сущая мистика с визгливыми выкриками что-де поезд — исчадье ада и всё такое. Потом исчезновение только что бывших в вагоне пассажиров.
Я сразу предположил, что перед нами очередное описание "мытарств души"; сюжетный ход, который лучше всего удаётся Виктору Олеговичу Пелевину, когда главный герой, сам того не ведая, уже не жив. В масскульте данный троп идеально обыгрывает Шьямалан в "Шестом чувстве" и Аменабар в "Других". Не совсем угадал.
В следующей главке мы уже наблюдаем как богема, во главе с самим Гиляровским (колоритная была личность) изволят ужинать в саду "Эрмитаж". Жутенькие метаморфозы тухлой селедки можно отнести на счёт возможной белой горячки.
Истории смыкаются и оказываются мистической беллетризированной зарисовкой из биографии Гиляровского. Там же и предупреждение — "на царские гостинцы не зарься только". Намёк на то, что журналист будет свидетелем катастрофы на Ходынском поле.
Всё бы ничего, но трижды за несколько страниц сравнить глаза мертвецов с в крутую сваренными яйцами... это баг или фича?
Атмосферный, укоренённый в реальной истории жуткий рассказ.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Дядя Гиляй