5 Гибельный прорыв на Волхове

Явный претендент на лучшее военно-историческое исследование года с заслуживающим отдельных слов авторским подходом. Для обычного исследователя подобный труд нужно было бы готовить не менее пары-тройки лет, тут же в рамках проекта Я помню с соучастием "Яузы", канала TacticMedia, РИО и РВИО была собрана поистине звездная команда военных историков современности о книгах которых я неоднократно писал. Всю галерею авторов можно увидеть на странице проекта Podvig2ua.ru, конкретно же на тексте благодаря грамотной литобработке это не производит впечатлений наспех сшитых частей, хотя понятно, что места про авиацию авторства Дмитрия Хазанова, а отдельные главы о пропаганде написаны Николаем Смирновым, автором проекта agitka.su. Общая стилистика в целом напоминает почерк Алексея Исаева, возможно и другие авторы, и сами редакторы проекта ориентировались на нее как на пример легко читаемого и увлекательного текста. Это издание стало вторым и как бы общедоступным вариантом труда, первым был вышедшие прошлым августом "Ушедшие в бессмертие. Памяти 2-й Ударной армии" в цветном альбомном формате, скорее всего выпущенный как подарочное для спонсоров и потому в продажу не попавший, сказать о нем я ничего не могу.

Первые планы по наступлению на Любань, в тыл блокирующих Ленинград частей группы армий "Север" были еще осенью 1941-го, их сорвал "Тайфун" и необходимость отстаивать Москву. Любанская наступательная и ее северная клешня через Погостье была, в отличии от попыток пробиться через "Бутылочное горлышко" напрямую, более хитрой стратегией попытки наступления вдоль Октябрьской железной дороги и путем постепенного перехвата узловых точек коммуникаций - Чудово, Любани, Мги, в перспективе Луги и Пскова - заставить фон Лееба самостоятельно снять блокаду и уйти на запад. Главным препятствием плана кроме всех прочих проблем с РККА зимы 1941-42го стал транспортный коллапс на северо-западном направлении в целом. После потери угля Донбасса железнодорожников где только возможно, стали переводить на дрова. С лесом на Русском Севере проблем вроде бы быть не должно, но на деле это обернулось целым ворохом непредсказуемых вещей. Не хватало людей для заготовок дров, движение замедлялось из-за необходимости грузить дрова куда чаще, чем уголь, плюс внеочередная чистка паровозов от золы. Паровозного тендера угля хватало на 300 км хода, то дровяной тендер обеспечивал 70-75 км, так что движение просто встало в пробках, которые еще и нещадно бомбили и которые потребовали ручного расшивания, что заняло по сути всю первую половину 1942-го года. В этих условиях и подвоз подкреплений и снабжение уже сражавшихся войск дело маловероятным успех просто с точки зрения логистики, остающиеся рабочими ж/д веток и проложенные параллельно им дорог стали главным фактором победы у немцев.

Наступление января 1942-го с трудом, но пробившееся через Волхов стало развиваться по подмосковным аналогам той же зимы, когда советские войска пошедшие в пролив можно было сравнить с жидкостью, которая заполняет весь свободный объем внутри стенок сосуда. "Стенками" в данном случае выступили немецкие войска оконтурившие прорыв по линиям коммуникаций или естественным рубежам вроде болот, собранными с бора по сосенке полками и батальонами из разных дивизий. Зародыш поражения был в самой логике неотступного движения вперед, который создал длинный язык на малопригодной не то что для сражений, но и для жизни территории, опиравшийся на 3-4 км коридор. Если бы сначала озаботились сковыриванием аналогичного немецкого "языка" сидевшего от Чудово и до горловины прорыва на линии ж/д, то возможно все бы ограничилось выступом вдоль Волхова, а не последующей катастрофой, но советское командование начало набивать мешок пехотным и кавалерийскими дивизиями, практически сразу попавшими на голодный паек. Практически полная аналогия с 33-й армией Ефремова и 1-й ГвКК Белова, только 2-я Ударная была наиболее долговечным образованием из других подобных вклинений, уничтоженных немцами весной 42-го. Части этой армии и соседних могли бы добиться и большего, но советское командование среднего звена постоянно подводило неумение сосредотачивать усилия на главном и умение переносить удары. Даже локальные успехи марта-апреля 1942-го по отрезанию немецкого "языка" в районе Глушицы мгновенно пресекались из-за отсутствия резервов в нужное время в нужном месте, советское командование упорно думало, что раз тот или иной полк смог добиться успеха в наступлении, то и в обороне уже обескровленное соединение обязательно сдюжит, а немцы мгновенно перенацеливали авиацию, собирали импровизированные боевые группы и отбивали с таким трудом взятый рубеж. Понимая, что фронт окончательно встал, а снабжение все так же мизерное, советское командование даже пошло на немыслимое в условиях начала 1942-го - постепенную эвакуацию целом армии, но решительно опоздало, и немцы, успев собрать резервы со всего направления, замкнули Долину смерти. Тяни-толкай, когда советские части то теряли проход, то вновь пробивали его длился май и июнь, к концу первого месяца лета немцы окончательно перекрыли котел и зачистили его. Только безвозвратных потерь полугодовая эпопея стоила жизни примерно 150-160 тысячам человек, в плюс можно отнести только сковывание "Севера" под Ленинградом и срывание его собственных планов по форсированию Невы западнее Ладоги. Потом эта же самая ситуация повторится летом под Синявино, с той же самой переформированной 2-й Ударной.

Оперативный очерк на уровне зачастую рот и батальонов получился на загляденье цельным и почти исчерпывающим. Эта же команда в настоящее время занята описанием летнего наступления 1942-го под Ржевом. С удовольствием буду ждать следующих коллективных исследований.