Больше рецензий
Эксперт
Сердце воительницы, душа сказочницы.
12 мая 2022 г. 21:00
1K
4.5 Безумные, любовники, поэты – все из фантазий созданы одних.
РецензияИ, голоса людские слыша, стонем,
И к жизни пробуждаемся, и тонем...
____Глубоковато там, конечно. Сей роман довольно сложно отнести к любовной песне, но отчего-то строки Элиота нет-нет да всплывали в памяти, до того часто герои этого меланхоличного и картинного действа оказывались во власти своих ярких фантазий, забывая при этом о действительности, и в этой невозможности примирить мечту с реальностью и виделась некая аллюзия на элиотовского героя; впрочем, сложно было не проводить данные аналогии, учитывая постоянные поклоны в сторону известных писательских фигур. А их и правда было много. Каюсь, я сама грешу цитированием избранных произведений, но байеттовские герои пошли ещё дальше: разбирая те или иные стихи и романы, они пытались приблизиться к прошлому, как бы абсурдно это ни звучало. «Настоящий рай, как учит Пруст, всегда рай потерянный», – вот человек и ищет что-то в потоках давно минувшего, упуская при этом настоящее и совсем не думая о будущем, ищет и ищет... Но находит ли?
____«Мы прежде жили, ныне умираем», – на элиотовский манер рассуждал Александр, который трепетно относился к прошлому и всячески критиковал настоящее. Его не прельщали прогресс, свобода и права, он грезил о золотом веке, где царствовала она – великолепная Дева Астрея, и то был праздник жизни, богатый, пышный и весёлый... так он считал. О, эти суждения о том, что раньше было лучше, как же они наивны и глупы. Разглядывая картины, читая книги и смотря фильмы так приятно представлять себе всё это великолепие, но суть в том, что на самом деле всё было иначе, и попади этот тщедушный человечишка в ту эпоху, он запел бы совсем по-другому: «В центре пьесы – ностальгия по тому, чего никогда не было, мечта, очаровательная и пустопорожняя, о временах кровавых, диких и гнусных». Его страсть к былому и к Глориане в частности была объяснена весьма доходчиво: это и тяга к одиночеству, и восхищение властными женщинами, и любовь к роскоши, но то, как он критиковал наступающую новую эпоху, восславляя при этом эпоху елизаветинскую, смотрелось, мягко говоря, абсурдно. Что и не удивило, так это его проснувшаяся страсть к Фредерике. Эта изнывающая от острого одиночества девица, рвущаяся к признанию, не могла его не поразить, ибо в ней было то, что он видел в портретах своей излюбленной королевы: огонь и ярость, красное и белое, кровь и камень. Вот только видел ли он саму девушку? Довольно сомнительно. Несмотря на то, что Фредерика своими поступками и мыслями частенько злила, я к ней немного, но прикипела, ибо порой она была мудрее всех прочих. «Сейчас тоже твоё время. Ты в нём живёшь», – как хорош был её ответ на александровские печальные вздохи о прошлом. Можно сколько угодно начищать злато былых дней, посвящать им хвалебные оды и с тоской о них вспоминать, но ведь в этом нет никакого смысла.
____Впрочем, как завещал Расин, «Мы – люди, свойственны нам слабости людские», и об этом стоит помнить, наблюдая за падением героев, а их в этой истории будет много. На голову юной женщины опустилась корона, уклад страны начал стремительно меняться, но на деле эта книга в первую очередь являет собой семейную сагу, пусть и несколько необычную. Взрывной Билл, напоминающий огонь, уничтожающий всё хорошее. Молчаливая Уинифред, которая повторила судьбу своей матери. Рассудительная Стефани, которая так сильно хотела независимости, а в итоге была заточена в клетку. Неугомонная Фредерика, стремящаяся стать лучше всех, лишь бы только её заметили. Израненный Маркус, которого никто не видел. Столько страхов и тревог, но никто друг другу не помог, да и как, если они себе помочь не могли. «Они живут мифом нормальной семьи, собственного мирка, защищённости, крепости устоев. Но в фасаде трещины, ветер врывается в них и воет. Вой будет слышен всегда», – и в этих словах – всё. Отца семейства нельзя назвать тираном, но из-за его поведения их дом был обуян страхом и криком, что в итоге оставило отпечаток на всех. Иронично, что именно он выступал против свадьбы старшей дочери, считая, что она гробит себя. Стефани и сама это понимала, но всё равно вышла замуж, ибо надеялась так обрести себя. Не обрела. Сцена с девушками и фатой отчего-то вызвала сильное отвращение, до того всё это неправильно. В самом замужестве нет ничего плохого, если в браке царят взаимопонимание и равноправие, но когда женщина в прямом смысле этого слова лишается свободы... А оно вообще надо? «Кажется, самое разумное – вообще не выходить замуж», – заметила Фредерика, вторя королевской особе, на которую так была похожа, и, наблюдая за жизнью представленных в романе женщин, понимаешь, как же она права.
____Две королевы, четыре столетия, и люди, суть которых не меняется. «Как страшен мир! Зло напролом идёт, / А все молчат, воды набравши в рот», – о, как же прав был Шекспир... Наблюдая за обыденными, но столь болезненными метаниями героев, вспоминаешь эти строки и понимаешь, как это важно – не молчать. Но они молчали, а их жизни тем временем строились, и совсем не так, как они того хотели, но поймут они это позже, намного позже, когда всё начнёт рушиться. И фоном для этих людских трагедий служил он, самый настоящий театр. Наблюдая за репетициями поставленной александровской пьесы и её дальнейшими показами, понимаешь, что весь наш мир и правда театр, ибо постановка жила своей жизнью, а люди, в ней участвовавшие, своей, и вот где была сцена, вот где были страсти. От всего этого буйства тканей и украшений, картин и скульптур, особняков и замков кружилась голова, это было великолепие, самое настоящее великолепие, столь искусно описанное. Некая театральность, господствовавшая и в других моментах, тоже доставляла удовольствие, я такое люблю; беседы в башне, премьера спектакля, на которой собрались все персонажи, да даже ночной реверанс Фредерики пред портретом королевы, – сколько красоты было в этих сценах, сколько символизма! Особо меня впечатлила прогулка Стефани и Дэниеля по берегу и последующий за ней сон девы; загадочная наездница, урна, которую она пыталась спасти, но не успела, неистовствующее море, – хоть я и не отношусь к сновидениям серьёзно, эти полунамёки на дальнейшую участь этой запутавшейся девушки очень сильно меня тронули, тем паче они были тесно связаны с любовью к книгам. «В пустоте вились и закручивались концы стихотворных строк, словно нити из клубка или осенняя светлая, летучая паутинка», – и охватывала она абсолютно всё в этом романе, и когда знакома с упомянутыми авторами и их творениями, читать такое – истинное наслаждение.
____Да, вот уж и правда – все мы созданы из одних фантазий. «Дева в саду» представляет собой классический английский роман, но земля и язык тут не столь важны, ибо от сути человеческой никуда не деться, она везде одинаковая. Байеттовские персонажи раздражали на постоянной основе, до того ярко были представлены их самые худшие стороны, однако в этом и таилась их человечность. Под всем этим прекрасным маревом, в котором были сплетены украшенные цветами и травами прошлое и настоящее, крылись жизненные истины, которые порой нам неведомы из-за застилающих наш разум сказочных грёз: «Жизнь – только тень, / Она – актёр на сцене. / Сыграл свой час, побегал, пошумел – / И был таков». Жизнь так скоротечна, и тратить её на бессмысленные вещи, которые никого не делают счастливыми, или пребывать всеми мыслями в прошлом в поисках непонятно чего, упуская при этом удивительные мгновения настоящего, просто-напросто бессмысленно. Наблюдая за тем, как актриса, играющая Елизавету I, облачилась в платье, вдохновлённое коронационным платьем Елизаветы II, которое было сшито на манер старинных нарядов, понимаешь это особенно ясно.
