5 Рубикон XIV века

Эта книга Балашова мне понравилась больше всех остальных. Здесь есть всё то, что мне понравилось в предыдущих книгах Дмитрия Михайловича: величие исторического полотна, органично вписанные в текст старинные слова и фразы и отлично прописанные сцены битв. Ещё одно, то, что стало прорисовываться в книгах цикла, написанных после 1991 года– это противостояние православия и латинства (католичества). Но именно в этом томе романа это противостояние особенно отчётливо выписано, на фоне крещения католиками языческой Литвы. Для атеистически настроенных читателей этого отзыва напомню: действие данной части романа происходит в конце 14 века – в христианстве либо ты православный, либо ты католик, третьего не дано (даже лютеран с кальвинистами ещё не было, они появятся в 16-м веке), хотя как«гуманно» относились католики к протестантам мы знаем по Варфоломеевской ночи.

Но вернёмся к нашей книге. В данном томе есть 7-я и 8-я части романа «Святая Русь» - 7-я часть это окончание правления Дмитрия Ивановича Московского (позже названного Донским),8-я часть посвящена началу правления Великого князя Василия I Дмитриевича вплоть до битвы войск Золотой Орды с войсками литовского князя Витовта на реке Ворскле в 1399 году.

Книга начинается с обсуждения монахами Троицкой обители католического догматизма. Интересна мысль,которую писатель вложил в голову Сергию Радонежскому, который невольно стал свидетелем этого обсуждения, мысль такая:

Не изменит ли Русь высокому назначению своему? Не прельстится ли на соблазны латинского Запада, на роскошества бытия, на искусы богатства и власти, не падет ли жертвою натиска грозных сил — всей мощи папского Рима, губящего днесь древнюю Византию и алчущего погубити Русь? Поймут ли далекие потомки, что иной путь, кроме предуказанного Спасителем, путь незаботного земного бытия, путь похотей власти губителен для языка русского? Дай, Господи, земле моей разумения и воли, дай пастырей добрых народу моему!

В этой книге есть многое,что бы кануло в лету и было забыто, например, поездка в Константинополь на патриарший суд митрополита Пимена. Кстати, о Константинополе: Балашову удалось создать давящую, тягостную атмосферу агонии (по-другому и не скажешь) дряхлой, умирающей Византийской империи. Забегая вперёд, напомню, что Константинополь был взят на щит турками-османами в 1453 году, то есть к концу романа Византийской империи осталось существовать чуть более полувека.

В этом томе много окончаний нитей сюжетов,ранее переходивших из романа в роман, например окончание правления Дмитрия Донского или смерть игумена Троицкой обители Сергия Радонежского. Но самая длинная сюжетная линия связана с семьёй простых ратников Фёдоровых: история этой семьи начинается с первого романа (в некоторых рецензиях посвящённых этому циклу я про эту семью упоминал). Что бы не сильно копаться в истории этой семьи, я начну с отца текущего героя Ивана Фёдорова Никиты, у этого Никиты был брат Услюм, у этого Услюма были два сына – старший Васька и младший Лутоня. Вот этот Васька спас своего младшего брата от литвинов, а сам угодил в полон, продали Ваську в Кафе греку, а грек плыл в Нижний Новгород рисовать фрески, таким образом из Подмосковья Васька попал в Нижний Новгород прожил у этого грека лет 8, пока в 1377 году его не узнал Иван и грек дал Ваське вольную. Васька попал на службу в нижегородскую дружину и в битве на реке Пьяне Васька опять попал в плен к ордынцам. Как могут понять мои постоянные читатели этот Васька и будет основным героем этой сюжетной линии. В начале 80-х годов 14-го века, где только Васька не побывал в Орде: и в яме сидел, и на цепи сидел, и работал на хозяина, получив вольную был взят в армию Тохтамыша. Глазами Васьки мы увидим поражения Тохтамыша на реках Кондурче, Тереке и Ворскле, но несмотря на эти поражения Васька смог дослужиться от простого воина до сотника. Изредка Васька встречался со своим двоюродным братом Иваном то в Нижнем, то в Сарае, то в Крыму, и поэтому Васька знал, что его младший брат Лутоня ждёт его из плена, и Васька, после поражения на Ворскле, вернулся к Лутоне. Представляете: Васька попал в плен в конце 60-х годов 14-го века, а вернулся в 1399 году. Больше 30 лет человек провёл, почитай, в плену, а брат его ждал и верил, что он вернётся.

А тем временем на Руси тоже происходили интересные события: после смерти князя Дмитрия Ивановича на Русь вернулся митрополит Киприан, он сразу занялся восстановлением церковного хозяйства, порушенного Пименом. В 1391 году московский князь Василий Дмитриевич женится на литвинке, дочке Витовта Софье (Василий познакомился с ней во время своего бегства из Орды в Москву окольными путями). Женился Василий Дмитриевич, и попал он своей благоверной под каблук, вертела она им как хотела, на благо Великой Литвы.

Хотелось бы, ещё отметить мысли Василия о перемене веры:

Василий вздохнул, опустил голову. Вспомнил, как заклинал его покойный Данило Феофаныч: «Токмо веру православную не рушь!» Еще раз взглянул, выходя на глядень, на подбористого строгого ратника. Такого, пожалуй, не соблазнишь дареным платьем, как литвинов тех! Будет драться за веру свою! И оттого, что будет, стало как-то весело,просторнее стало на душе. Нет, Витовт, сперва стань снова схизматиком, правую веру прими, отвергнись латынской прелести, а там и поглядим! И галицкого князя, Данилу Романыча, прельщали короною! И где теперь те князья, и где то княжество? Окраина, украйна, за которую спорят ныне венгерцы с ляхами! Вот и все, что осталось от тебя, Великая Галицко-Волынская Русь! Хотя и то сказать: от веры своей галичане еще не отстали! Али отстанут? Али станут католиками, да и других потянут за собою? Киприан верит, что все еще можно повернуть вспять. Дай-то ему Бог!»

И экскурс Балашова в историю Крыма:

Крым — незаживающая боль России.

Когда властолюбивый кукурузник, невежда и самодур, подарил (не имея на то никаких прав!) Крым Украине, уже тогда слагавшемуся буферному государству, искусственно составленному из униатского Закарпатья, собственно Украины и отвоеванной у турок Новороссии, то вряд ли понимал, чью волю выполняет он, какова цена его «дарения» и какие катастрофы воспоследуют оттого в грядущем, катастрофы, перед которыми даже гибель Черноморского флота покажется детскою забавою.

Впрочем, Хрущев был «выдвиженец». Этот термин означает, что его носитель достиг занимаемой должности не по уму, талантам и заслугам, а был выдвинут в угоду чьим-то политическим амбициям и тайным расчетам, не умея ни понять всей меры ответственности, свалившейся на него, ни справиться с порученным делом, — в данном конкретном случае делом сохранения страны.

Великие адмиралы Лазарев,Корнилов, Нахимов бессильны были встать из своих могил, дабы воспротивить бессовестному отторжению Крыма, как и сотни тысяч русских солдат, отдавших жизни за то, чтобы этот древний полуостров стал наконец русскою землей. Не забудем, что на каждого нынешнего крымского жителя приходится по крайней мере две солдатских головы, отданных за его бытие!

Дорого было отдано за то, чтобы справиться с крымской ордой, последним осколком распавшейся монгольской державы. Лишь в конце восемнадцатого столетия удалось окончательно избавиться от разорительных набегов крымских татар на Русь.

Еще дороже стоило, за три века до того, сокрушить Турцию, начавшую завоевывать полуостров в последней четверти пятнадцатого столетия, уничтожившую Мангупское христианское государство в Крыму и захватившую все генуэзские колонии на побережье. Четыре века упорной борьбы потребовалось России, чтобы справиться с могущественным соседом и выйти к берегам Черного моря. И сколько же сил, средств, таланта и энергии вложили русские люди, чтобы обиходить Крым! Возвести портовые города и крепости, проложить дороги, развить земледелие и виноградарство, завести различные ремесла, словом — превратить перевалочную торговую базу итальянских купцов и гнездо степных разбойников в благоустроенную цветущую страну!»

Вот за такие экскурсы Дмитрий Михалыч и получал большую долю несправедливой критики от «наших неполживых» критиканов-западников.