5 Каннибализм как метафора взрослой жизни

Честно скажу — смотрю и удивляюсь, насколько западная культура шикарно умудряется деконструировать и осмысливать сложнейшие проблемы без какого-то извечного русского надрыва. Если Достоевскому для осмысления требовался и специфический синтаксис и соответствующие сюжеты, то нынешняя «графизация» литературы обходится без этого. Более того, серьезнейшие вопросы завернуты в подчас абсолютно подростковую оболочку. Да, моим соотечественникам на просторах бывшего СССР бывает очень сложно поверить, что «книжка с картинками» это не для детей, а для взрослых. Лет 10 назад многие не могли поверить, что бывают мультики, рассчитанные на взрослую аудиторию. Как-так, мультик же для детей?! Ага, Южный Парк посмотрите, которому уже 25 лет. Но, увы, не каждый человек может осмыслить принцип приоритета содержания над формой, и форма «мультика» или «комикса» продолжает доминировать над содержанием.
Западная культура всеядна и проникающая. И манга классический пример, как западная культура находит своё место на восточной почве, обнаруживает традиции, и, как ни странно, видоизменяясь приживается. И хотя фанаты манги терпеть не могут признавать западный вектор манги, предпочитая тешить себя мыслью что это что-то сугубо японское, правде в глаза приходится смотреть — перед нами тот же вид «графического романа», т.е. сюжета облаченного в форму картинок. И, как это водится для всеядной культуры, он предназначен для разных возрастов, и работает с совсем не детскими проблемами.
Краткая преамбула — в мире помимо людей есть ещё гули. Это некая высшая форма человечества, супер-хищник, но не всеядный, а способный питаться только другими хищниками, т.е. людьми. Никакой стыдливости здесь нет, и супер-хищник не пьёт кровь. Он ест мясо, как это делают и люди. Отношения между людьми и гулями такие же, как были бы у коров и людей, если б коровы смогли создать высокотехнологическую цивилизацию: «Мы без вас можем прожить, и постараемся от вас избавиться; вы без нас не проживете, и вам придётся нас терпеть». Гулями рождаются, а не становятся, и, следовательно, в высшую касту никак не прыгнешь. Впрочем, и высшей то она является весьма относительно — в технологичном человечестве быть супер-хищником и оспаривать право человека на власть очень опасно. Поэтому гулей находят и уничтожают, а они стараются прятаться и не высовываться, т.к. в силу своей природы они малочисленны, хоть и сильны. Главный герой совершает невероятный прыжок из одной касты в другую, в результате операции по пересадки органов став гулем, и потихоньку пытаясь принять новую «супер-хищную» идентичность, при этом не сойдя с ума.
Конечно, манга затрагивает гигантское количество вопросов, и первый из них, конечно, «вопрос взросления». Если отбросить всю эту мишуру с каннибализмом, гулями, «высшей расой» и пр., мы получим самый что ни на есть роман взросления, когда мальчик становится мужчиной, и обнаруживает, что мир вокруг него страшный, злой, пустой, а его ждет одиночество и вечная борьба за жизнь. В канве взросления и проходит первый том — попытка принять свою «взрослую» идентичность, и осознание, что одним своим наличием ты занимаешь чье-то место под солнцем, и если ты хочешь продолжить его занимать — будь готов к борьбе. Ибо желающих много, а место под солнцем нет.
Второй вопрос — лицемерие в отношении морали. Человек — хищник, и ест тех кто слабее себя. Осознание, что человек не вершина пищевой цепи, оборачивается жесткой фрустрацией. Потребление в пищу человека становится своего рода признанием его низовой роли, на что бывшему человеку пойти чрезвычайно сложно. Так автор начинает исследовать границы человеческой морали, их прочность и гибкость — и есть мнение, что главному герою свои границы придётся подвинуть. От выпускника церковной школы до революционера, убивающего попов, один шаг.
Это невероятно глубокое произведение, но облеченное в нарочито кислотную оболочку подростковой манги. Я завидую культуре, которая может такую горькую таблетку скормить под видом чего-то популярного, которая может подстроиться под интерес потребителя, продолжая прокачивать основную повестку дня. Нам до такого уровня еще идти и идти, хотя вот же она, мягкая сила искусства.
Чтение продолжу.