2.5 Туркофутуризм

Стамбул... уже много лет сводится для меня к одному и тому же алому трамвайчику в зимнем городском пейзаже улицы Истикляль, который многие рисуют в январе. Зрелище действительно уютное — красный, как рождественская карамельная тросточка, вагон на фоне сливочных зданий и белые искорки снега, которые так весело наплевывать гуашью или акрилом с кисти на бумагу. Не сдержавшись, я сама пробую это повторить, но перспектива теряет глубину, контуры растекаются, человечки выглядят карликами и великанами... Тогда я беру два своих верных инструмента, оранжевую и фиолетовую акварель, которые, смешиваясь, дают серый цвет, и заливаю ими лист к чертовой матери. Нарисованный Стамбул охватывает серая слизь, неуправляемая масса нанороботов фон Неймана, которая поглощает все на своем пути — жуткий сценарий из неподатливо твердой научной фантастики.

События "Дома дервиша" разворачиваются в течение пяти очень жарких дней в 2027 году, по сюжету — через пять лет после вступления Турции в Евросоюз. Все начинается с неудавшейся террористической атаки в трамвае, последствия которой затрагивают шестерых обитателей площади Адема Деде. Свидетелем взрыва становится бывший наркоман Недждет — и после этого ему начинают являться пылающие джинны. За Недждетом следит девятилетний Джан Дурукан, мальчик с пороком сердца, который из-за своей болезни вынужден носить специальный аппарат, глушащий звуки, и взаимодействовать с окружающим миром с помощью хитрого робота-трансформера. Джан по секрету рассказывает о своих находках Георгиосу Ферентину — отставному профессору экономики и специалисту по маловероятным событиям. Из-за теракта на важное собеседование в нанотехнологическую компанию не успевает амбициозная Лейла Гюльташлы, которой очень нужны деньги. Деньги — это вся жизнь трейдера Аднана Сариоглу, а его жена, галеристка Айше Эркоч, получает странное поручение — отыскать мифического Медового кадавра, плоть которого обладает целебными свойствами.

"Блин, опять труп в меду", — думаю я, вспоминая прошлогодний Гномон. Только действие "Дома дервиша" происходит не в сознании у загадочного мертвеца, а в подробно выписанном пространстве Стамбула, которое, впрочем, напоминает чью-то гигантскую черепную коробку. Мир книги Макдональда максимально приближен к нашему с некоторыми допущениями в виде нанотехнологий и прочими переименованиями смартфонов в цептепы. Ее вполне можно читать как реалистичный триллер в турецком сеттинге, этому не мешают даже чуждые научной фантастике джинны. Город выписан в мельчайших подробностях, все торчащие водопроводные трубы, осыпавшаяся каменная кладка и трещины на облупившейся краске — ваши. Все персонажи, как герои сериала Lost, получают свой кусок основной истории, прочно запутавшийся в их собственных похождениях, и Айше так и не удастся надеть туфли, которые подходили бы ей по случаю.

В какой-то момент я смутно вспоминаю, откуда мне знакомо имя Иэна Макдональда — когда-то в фейсбуке Галины Юзефович поднимался срач о том, что его "Новая Луна" вся переведена в настоящем времени, согласно оригиналу, и читать это по-русски невозможно. "Дом дервиша" такой же, и, говорят, у англоязычного читателя тоже идет кровь из глаз от вездесущего present tense. Повествование в настоящем времени — это набор статичных картинок, между которыми нет прогрессии, и даже если события несутся стремительно, такое стилистическое решение мешает за ними следить. Короче, это скучная и перенасыщенная книга, содержание которой объясняется в основном тем, что автор всегда выбирает тему развивающихся экономик и постколониализма, поочередно сочиняя книги то про Марс, то про Африку (то про Луну, то про Бразилию и так далее).

"Дом дервиша" льется медом мне в глаза и уши, пытаясь законсервировать меня в виде очень полезных мощей для легких на веру потомков. Двигаться через эту книгу так тяжело, что мне кажется занудным даже вотэтоповорот с террористами, которые собираются с помощью нанотехнологий сделать всех жителей Стамбула религиозными фундаменталистами. Структурно — масштабом места действия и количеством персонажей — она напоминает книги Гибсона и Мьевиля, но Гибсон это "пау-пау", Мьевиль — "воб-воб", а Макдональд — только грустное "вууууууууу" неисправного слухового аппарата.