5

Это великолепная в своей сложности и одухотворенности книга, скорее монография по культурологии, чем по литературоведению, однако, написанная с таким увлечением и любовью к своему делу, что сложностей восприятия текста практически не замечаешь, а за каждой строчкой слышался удивительный тембр Сергея Сергевича Аверинцева – гипнотизирующий и увлекающий.

Сергей Сергеевич Аверинцев – русский филолог, культуролог, философ, литературовед, библеист и один из крупнейших специалистов в области изучения истории античной и средневековой литературы, переводчик и президент Ассоциации культурологов. В том числе писал религиозные стихи и, наверное, был последним из могикан, тех самых, что до последнего вздоха были преданы своему делу, такие как Бахтин, Жирмунский, Лихачев, Лотман и другие. Его работы по культурологии и литературоведению это всегда гармоничный сплав глубокой научности, личностной заинтересованности и талант превосходного рассказчика, которого хочется читать и слушать не отрываясь, какой бы сложности текст ни был. А текст данной работы ''Поэтика ранневизантийской литературы'' – очень непрост, сложен для восприятия и анализа информации. По сути тема данной монографии одна из самых сложных, как в культурологии, так и в литературоведении – это проблема перехода от античности к средневековью, переход от рабовладельческого строя к феодализму и насколько сильно эти изменения отразились в социальных структурах общества, в литературе, в религии, особенно в связи с появлением христианства и распространением влияния Библии на литературу, искусство слова и общественные структуры. От распада Римской Империи к возрождению Византии и началу новой христианской культуры, на которую влияли как греко-римские традиции государства, культуры и пантеон богов, так и восточные традиции, однако, влиянию ближнего востока Аверинцев уделяет гораздо меньше внимания, чем влиянию античности, проводя сравнения между распавшимся миром античности и зарождающимся новым византийским как в отношении бытия, положения человека в обществе и отношение государства, космология античности и средних веков, какое значение в новом мире приобретали знак, знамя и знамение, как меналось самосознание человека и его место в окружающем мире, насколько менялось сознание под влиянием христианских законов, как трансформировалась греческая ''диалектика'' в новые рифмы ранневизантийских поэтов, тем не менее, Аверинцев видит рождение новой литературы в синтезе:основы ранневизантийской литературры заложены в сотрудничестве христиан и язычников.

Ранневизантийская культура, по мнению Аверинцева, все же воспринимала восточные формы и основательно перерабатывала их на основе античных традиций и новой веры – христианства. Мораль античности уступала дорогу новой морали, за которой стоял не только Ветхий Завет, но жертвенность Христа. На самом деле, Византийская империя и ранневизантийская культура и литература в том числе приобретает совершенно уникальное положение – географическое, разделяющее Запад и Восток; временное, разделяющее Античность и Эпоху Возрождения. Эдакое пограничное состояние перехода от одной великой эпохи к другой великой эпохе, но этот переход у Аверенцива это не просто сухое перечисление фактов и препарирование стихов, а глубоко противоречивый процесс в котором рождалась ранневизантийская литература, ''и она каждым своим словом, начиная с заглавия, говорит об этой черте контраста и парадокса, равно присущей панораме души и осмыслению общества, нравственным представлениям и литературным вкусам''.

Интересная работа, прежде всего, для поклонников Византии, литературы и эволюции культуры, ибо ''Набор основных фактов человеческой психологии, в том числе психологии интеллекта, во все времена, вероятно, один и тот же. Для историка важно, какие из них и до какой степени становятся в ту или иную эпоху из фактов психологии фактами культуры, насколько они «культивируются»''.