4.5 «Вихри враждебные веют над нами»

Вторая книга трилогии мне понравилась меньше, чем первая: в ней значительно больше описаний военных событий, боёв, поведения их участников. «Ни красные, ни белые не щадили жизней». Я бы не сказала, что Толстой идеализирует красное движение. Так, он показывает, что к революции примазываются всякие прохвосты типа комиссара Бройницкого, «человека со стальными глазами», под холодным взглядом которых люди сжимаются. Неожиданно было встретить у Толстого рассказ о распрях в стане красных, о противостоянии главнокомандующего Сорокина, необузданного, самоуправного, с явными диктаторскими замашками, и командира Стальной дивизии Дмитрия Жлобы. Сорокин – очень противоречивый характер: отчаянный рубака, скачущий в малиновой рубахе на коне перед дрогнувшей было армией и увлекающий ее в наступление – и честолюбец, пьяница, кокаинист, в жестокости не знающий удержу, эдакий тщеславный «Наполеончик».

Вообще в романе много мастерски выписанных образов. Запомнился Мишка Соломин, дезертировавший из Красной Армии и примкнувший к махновцам. Он пытается понять смысл своих поступков, найти своё предназначение, но ощущает себя злодеем и очень тяготится этим: «Во мне человек страдает». На самом же деле для Толстого он – «взметнувшаяся, как птица в бурю, российская душа», способная на высокие дела и даже на подвиг.

Писатель показывает слом прежней жизни, разруху, голод, время страшное, непредсказуемое. Хорошо воссоздана атмосфера смуты, неразберихи, в которой человек подобен щепке в бурном водовороте. Устами извозчика Толстой передаёт оценку событий простыми людьми: «Бога забыли».

А я всматриваюсь в ставших любимыми героев, слежу за тем, чем они живут. Мне интереснее читать не о военных действиях, а о человеческих судьбах.

Вот Даша. Сердце сжимается, когда читаешь, что она потеряла ребёнка, что замкнулась в своём горе, как в скорлупе, практически умирает заживо. Так горестно узнавать о ее разрыве с Телегиным, особенно на фоне того, как многие супруги «теснее прижимались друг к другу в это грозное, смутное время». Как же больно ей видеть покинутый дом на Арбате, где еще всего полтора года назад они с сестрой были так счастливы. А теперь здесь выбиты окна, облуплена дверь, клочками висят обои… Даша ничего не понимает в тайной организации, к которой прибилась волею обстоятельств, подхвативших ее «чертовым колесом» «в дикую жизнь», – только бы не сидеть заживо погребенной в пяти комнатах опустевшей телегинской квартиры, где всё навевает мучительные воспоминания об умершем сыне.

Вот Катя. Красивая, яркая, но остро переживающая смутное время как конец молодости. Оказывается, она вполне может отстаивать свои убеждения: вон как напряженно спорит с Рощиным, хотя понимает, что несовпадение во взглядах может привести к разрыву с любимым человеком.

Вот Вадим Рощин. Кадровый офицер, умнейший человек, он ищет ответы на мучительные вопросы: в чём правда? с кем? во имя чего нужно убивать русских мужиков? Самоопределение Рощина показано как итог непростого пути нравственных исканий. Он ощущает себя чужим среди своих, офицеров Белой гвардии, на войне лишается своего романтизма. Но при этом даже Кате, самому близкому человеку, он не решается признаться в своей душевной усталости, разочарованности. Очень пронзительно звучат воспоминания Рощина о детстве – самой светлой, счастливой, «безгрешной» поре. Как же здорово оно описано! Это безвозвратно утраченный мир: яркое солнце, пронизывающее детскую, теплые заботливые руки матери, запах ладана в деревенской церкви…

Вот Иван Телегин. Его путь в революцию прямее и проще, чем у Рощина, но тоже не лишён своих подводных камней.

Отдельная моя любовь – язык, которым написан роман, такой сочный, красочный, богатый. Толстой находит удивительные художественные средства и приемы! Например, как кинематографично описан мир, увиденный раненым Телегиным: треск кузнечиков, колоски «между глазами и небом»... И без лишних фраз становится понятно, насколько естественная жизнь не совпадает с тем, что происходит на войне.