5 Принципиально новый взгляд на евангельскую трагедию

"Вот Иуда, предающий Меня" - это первый опыт Дарьи Сивашенковой в "большой" литературной форме, и - редчайшее для дебюта явление - сразу же признанный новым словом в теологии, причём не в популярной культуре и не за счёт дутой "сенсационности" (как всевозможные "Евангелия от Иуды"), а именно в рамках Церкви и именно благодаря глубоким познаниям автора и умению с опорой на них обосновать принципиально новую точку зрения. Специально для этой книги издательство "Никея" создало новую серию "Молодое вино" - и, на мой взгляд, абсолютно заслуженно.

Книга выдерживает идеальный баланс и между глубиной и доступностью изложения, и между разными литературными жанрами. Она будет одинаково интересна как для среднего человека, знающего евангельские сюжеты только в популярном пересказе, так и для эксперта по библейской герменевтике, детально изучающего, что означает каждая запятая, и какой перевод какого слова наиболее адекватен в данном контексте (для профессионального библеиста также будут представлять ценность отсылки и параллели с Ветхим Заветом). В книге ощущается очень глубокое и личное переживание автором евангельской трагедии - и, хочется верить, люди, для которых это настолько же глубоко и лично, найдут в ней утешение. Вместе с тем, более отстранённый читатель может воспринимать её как увлекательное чтение с элементами психологии и криминалистики, вместе с автором выясняя мотивы предательства и самоубийства Иуды, и то, как это выглядит с точки зрения иудейского Закона I века н. э. и современной судмедэкспертизы.

В соответствии с заявленным жанром "художественного богословия" автор делает всё, чтобы показать читателям за строками Библии живых и дышащих героев - такими, какими они, очевидно, являются для неё: они не просто мыслят и испытывают эмоции, но и едят, пьют, им бывает физически плохо, а иногда хочется спать от усталости. Однако при этом книга не заступает на территорию Булгакова, Борхеса и Казандзакиса, где материал Нового Завета становится лишь отправной точкой для фантазии автора или материалом для интеллектуальных игр, и где автор позволяет себе "поправлять" и переписывать Евангелия. Напротив, здесь автор неукоснительно следует текстам Евангелий, лишь давая свои комментарии к ним (максимум, допускает, что между Христом и Искариотом мог иметь место один личный разговор).

Напоследок хочу отметить, что, вопреки расхожему представлению, автор не только совершенно не оправдывает Иуду (вердикт автора однозначен - Искариот виновен в самом тяжком грехе, осознанном богоубийстве), но и не утверждает наверняка, что он был прощён, и тем более, что будут прощены все грешники (то, что называется апокатастасис). Вопрос о посмертной участи Искариота - это одна из самых глобальных "фигур умолчания" в богословии: ответа на него нет ни в одной из книг Нового Завета, и отцы Церкви давали свой ответ, исходя лишь из чудовищности его преступления. Предлагая другой вариант ответа, автор не умаляет греха Иуды и не говорит Христу, как Ему поступать - а лишь выражает надежду, что Он поступил так, а не иначе. А если надежда есть даже для Искариота, значит, она есть и для всех нас.