4 как Джозеф Листер антисептику внедрял

После прочтения книги Фицхаррис у меня не сложилось впечатления, что медицинское сообщество 19 века так уж в штыки восприняло новаторство Листера. Да, у него были солидные противники, вступавшие с хирургом в ожесточённые дебаты на страницах медицинских изданий, но это путь любой инновации в науке. Да и вообще в континентальной Европе и во многих частях Англии спокойно внедряли предложенные им принципы обработки ран и инструментов, поскольку на практике убеждались в их эффективности. Громче всех сопротивлялись Лондон и США: первый окончательно сдался под напором неоспоримых фактов, вторые – после турне самого Листера и его подробных рассказов. Вот так часто бывает: громкие протестующие голоса ошибочно кажутся мнением молчаливого большинства.

Многие из тех, кто поначалу не видел смысла в превентивном обеззараживании открытых ран, в целом не принимали микробную теорию инфекционных заболеваний, высказанную Луи Пастером, на чьи статьи и опирался Джозеф Листер. В то время медицина претерпевала значительные изменения: "в первые десятилетия XIX века хирург начал эволюцию из плохо обученного техника в современного специалиста по хирургии." Риск осложнений был очень высок, боль неизбежна, и к операциям прибегали лишь в крайних случаях. До внедрения анестезии важнейшими чертами хирурга были сила и скорость.

после популяризации анестезии положение дел в хирургии стало еще хуже. С новообретенной уверенностью в том, что пациент не чувствует боли, хирурги куда охотнее брались за скальпель, число постоперационных инфекций увеличилось в разы. Операционные стали еще грязнее. Хирурги все еще не сознавали, в чем причина инфекции, а потому оперировали множество пациентов подряд, не меняя и не очищая инструменты.

Рассказывая о карьере Джозефа Листера, Фицхаррис показывает, как обстояло дело в английской медицине во времена анатомических театров, незаконных покупок трупов для исследований, слабой связи между больницами и университетами и постоянных вспышек госпитализма. Бичом больниц были инфекции: рожа, гангрена, сепсис, пиемия, при этом воспаление и гной рассматривались как необходимая часть процесса заживления. Причиной заражений считался нечистый воздух, но далеко не всех, разумеется, устраивало подобное объяснение.

Восходящая звезда хирургии Джозеф Листер ещё с юности умел ставить под сомнения авторитеты, не принимать на веру устоявшееся и постоянно задавать вопросы. В бесчисленных экспериментах по наблюдению за мертвой и живой тканью через микроскоп он пытался понять природу воспалительных процессов и причины возникновения сепсиса. Исследования Луи Пастера о микробах стали для него столь желанным ответом на вопрос и обернули научные изыскания в поиск подходящего антисептика.

В рамках своей постоянно совершенствовавшейся антисептической теории Листер предложил карболовую кислоту для обработки ран, ввёл в широкую практику кетгутовые нити и активно пропагандировал антисептику, привлекая на свою сторону всё больше и больше сторонников: студентов, которых обучал в Глазго и Эдинбурге, врачей с континентальной Европы, которые приглашали его к себе и приезжали к нему в Шотландию сами. Например, в "Портрете мужчины в красном" Барнс описывает, как знаменитый гинеколог доктор Поцци ездил учиться антисептике у Листера и был ярым адептом его подхода. Пусть и не сразу и не везде, но антисептика завоевала своё законное место в медицине и стала неотъемлемой и обязательной частью проведения всех процедур и операций. И, оказывается, именно в честь Листера назван антисептик для полости рта Listerine, и следствием его же идей стало появление компании Johnson & Johnson, изначально специализировавшейся на выпуске стерильных хирургических повязок и швов.