4 Бойня в снежном царстве

Я выросла на бравой советской литературе, где Ленин был велик, Сталин и того хлеще, партия всегда права, а красные всегда освободители, но никогда — захватчики и уж тем более каратели. Это наложило свой отпечаток: союз до сих проплывает в голове как что-то утопичное, где все живут бедно и трудно, но свято верят в насажденные идеалы, а если не верят, то молчат в тряпочку, потому что понимают, что чревато. А ведь на самом деле сопротивление было. И встречать такие исторические весточки на страницах романов, где человеческие судьбы показывают весь ужас ситуации, все равно что по лицу получать — в хорошем смысле. Этакая отрезвляющая пощечина.

Действие романа хантыйского писателя Еремея Айпина происходит во времена Казымского восстания, когда ханты (они же — остяки) и ненцы решили, что хватит терпеть красный произвол. Веками жили, соблюдали законы предков, а тут пришли и понеслась — коллективизация, эксплуатация, принудительные школы-интернаты. Вылилось это все в кровавую бойню, в которую и погружаешься с первых страниц. Сидит себе женщина, Матерь Детей, со своими детьми, среди снегов, оленей и собак, в родном чуме, блюдет обычаи предков, причудливо сочетая их с теми крупицами православной веры, что донесли до этих земель, тишина, красота, и тут вдруг врываются «просветленные» красные, и сразу кровь, сразу смерть.

Но книга не просто показывает резню, она еще и погружает в особенный мир хантов — тихий и снежный, со своими порядками и правилами. Встретится человек из большого мира — что ж, приходится представиться — Вера Саввична по-вашему, будем знакомы, — а так, вообще-то, Матерь Детей. Семья большая, все друг о друге заботятся, держат совет и про богов не забывают — и про своего Торума, и про русского, потому что почему бы и нет. У Матери Детей есть икона Богоматери — со своей историей, и просьбы есть, обращенные к ней — никого не смущает. В доме русский Бог, снаружи языческое царство.

Удивительно показана связь хантов с природой. Есть здесь линия с выживанием (хотя если откровенно, то весь этот роман — сплошь выживание), которая сразу заставляет вспомнить «Любовь к жизни» Лондона и «Повесть о настоящем человеке» Полевого, но если в этих произведениях герои кажутся совершенно потерянными в суровом, враждебном мире, то здесь невыносимо тяжелый путь преисполнен любовью и доверием к Сидящей — земле, к Солнцу и Месяцу. Любая природная невзгода воспринимается как должное, и даже встреченная волчица удостаивается дружеского, понимающего кивка. В конце концов, если понимаешь с полувзгляда оленя и пса, чего бы не понять и волчицу… Тем более что и она — мать.

Печально, что некоторые моменты романа воспринимаются со скрипом. Красные показаны безусловным злом, мыслями одного персонажа усиленно пропагандируется царизм, и такой «перевертыш» советского образца немногим лучше, чем чистая партийная пропаганда. Неловко вписанные символы цепляют глаз — параллель между Матерью Детей и Богородицей не прописывается тонко, а сразу бьет в упор, что выстрел красноармейца, причем не один — ладно бы еще — а целых два раза, как будто с первого можно было не заметить. К структуре тоже есть вопросы, все очень неоднородно, короткие главы с допросами на фоне растянутого путешествия Матери…

И все-таки роман хороший. Но тяжелый. Жутковатое название полностью ему подходит. Крови и смерти здесь много, и тем больнее, что знаешь: не с потолка это все взяли, было, на что опираться. По словам автора, в основу легли в том числе рассказы родственников, а прообразом главной героини послужила его собственная мать. И после прочтения книги от этого авторского признания трудно не содрогнуться…