3 О смутно-мутном времени

Вторая книга воспоминаний Гиппиус, которую я читаю. Задумалась над стилем мемуаристки, что же мне кажется странным? То попадутся какие-то повторяющиеся многоточия, или не хватает соединительных союзов, то предложение оканчивается неожиданным тире и существительным, то слова повторяются, будто имитируя разговорную речь, и эти словосочетания: «необыкновенно необыкновенная», «вешний час», «лунный друг». Ощущение, что это такое неумелое подражание кому-то или чему-то. Но это так, мысли вслух.

Если говорить об общем впечатлении от «Живых лиц», то рассказчица мне показалась неискренней, пишет она с каким-то внутренним безразличием. Признаюсь, до главы «Маленький Анин домик» читать было скучно, но, когда речь зашла о Вырубовой и Распутине, я была удивлена отношением Гиппиус к данным персонажам, да и не только к ним, а даже к царю и царице. Гиппиус, которая сама являлась поклонницей спиритических сеансов, почему-то обвиняет слепое доверие Александры Фёдоровны к Старцу. Вырубова, как выразилась мемуаристка, «другиня» Распутина предстаёт какой-то глуповатой дамой, а возможно и обманщицей. Странно, но Гиппиус, также в курсе того, о чём была переписка между императором и его женой, как Аликс писала мужу о тех или иных провидениях «Друга» и о назначении министров, принятии законов.
Впервые здесь я прочитала о том, что императрица «быстро потеряла интерес к лазаретам», а Вырубова вообще шла туда с неохотой.

Мнение Гиппиус по поводу царя не отличается от того, что пишут в воспоминаниях другие современники, по её мнению, царя просто «не было» и «он завязан в молчание точно в платок».

Ни одного слова от него не осталось. Те, что читал он по бумажке на приёмах, – забылись.

Довольно красноречиво Гиппиус описывает предреволюционные настроения в Петербурге:

"В Петербурге жизнь шла странная - стыдная. Все чувствовали, что наваливается что-то на плечи и тяжелеет. Думу созывали редко, с вечными отсрочками. когда созовут наконец - думское колесо вертится в пустоте. Дела делаются там, за стенами маленького Аниного домика,"

Удивила и глава, посвящённая Розанову. Я не знала, что он женился на бывшей любовнице Достоевского, которая исковеркала всю его молодую жизнь.

«Живые лица» понравились больше, чем «Воспоминания. Дневники», здесь Гиппиус менее взбалмошна и ядовита. Интересно в качестве ещё одного ракурса на эпоху.