5 И ты, пророк, так долго заблуждался?

Трудно хвалить или ругать труды, отстоящие от нас на тысячи лет и доставшиеся нам в том сборном виде, в каком подчас невозможно различить особенности тогдашнего словоупотребления и современного перевода, мыслей автора и домыслы комментатора, который, в своё время, тоже разрывался между прежним языком и современным ему. Оттого многогранная вавилонская башня аутентичности становится мифом, непостижимым в своей сложности. В такой семантической тесноте приходится абстрагироваться от нам смешных утверждений о чистоте зевсовых молний, о том, что Солнце мало, как блюдце, о том, что животные происходят из подземных гниющих масс, вытесненных из-под земли влагой. Живые, конкретные представления вынуждены восприниматься нами как логические схемы в виду абсурдности их же конкретики. Но в этом своя правильность, своя преемственность. Древний грек мыслил мудро, чтобы потом его потомки смеялись над ним, мысля мудрее - таков прообраз науки, провозвещающий её в форме натурфилософии. Причина их ошибки - незнание лучшего.

Признание мира материальным и познание его через чувственное отображение, сличённое одно с другим разумом, атомистический детерминизм и его эволюция, астрономические и метеорологические измышления, споры о первопричинах и о первоследствиях, словопрения между парадигмами и, в конце концов, этическое учение, находящее своё совершенство умеренности в эпикуреизме - вот свод основных тем, затронутых в компиляции трудов древнегреческих материалистов, а сама компиляция - компендиум к истокам европейского материализма.

Однако при прочтении необходимо вооружиться скидкой на примитивность и грубую эмпиричность многих выводов. Всё-таки карлики, стоящие на плечах гигантов, зорче их.

Великодушие - кротко переносить чужую погрешность.