4.5 «Мужская твердолобость vs Женская сексуальность»

Знакомясь с культовыми антиутопиями (а «Конец вечности» тоже, в каком-то смысле, антиутопия), можно заметить, что выстроены они по одной и той же схеме: так, катализатором основных событий в них выступает существо женского пола, а главной «личной» линией персонажа становится линия запретной любви в экстремальных условиях.

В самой первой антиутопии 20 века «Мы» Замятина тема любви является ключевой: в «Мы» любовь запрещена (зато есть контролируемый секс), а главный герой внезапно влюбляется в не-такую-как-все-девушку, и все дальнейшие его действия определяются его романтическим влечением к ней. В «О дивный новый мир» так же важны любовь и моногамные отношения (хотя секс, как и у Замятина, есть), без любовной линии не было бы развития главного героя из «дикарей». И в «1984» без любви и секса никак, и снова девушка-не-такая-как-все и запрет на нормальные романтические отношения. Отошел от этой линии Брэдбери в своем утопическом романе «471 градус по Фаренгейту», но и в нем появляется не-такая-девушка, которая вдохновляюще действует на главного героя-мужчину. Айзек Азимов тоже решил быть верным этому канону.

Отдельный вопрос, отчего писатели-мужчины в своих антиутопиях выводили на первый план запрет на любовь с женщиной. В этом должна быть какая-то логика. Может быть, так на них действовала сама атмосфера 20 века? Сложно представить себе серьезную антиутопию, написанную женщиной, в которой главным был бы любовный интерес героини к какому-то мужчине (речь именно о серьезной лит-ре, повторяю). А мужчин-писателей как переклинило на этой теме! Может быть, так сказывалось изменение роли женщины в обществе (уже не обязательно жена и мать)? Могло ли это новое равенство подсознательно пугать мужчин, заставляя их думать: а не разрушится с этим привычная сексуальность? Есть, кстати, и еще одна забавная деталь: в подобных сюжетах женщина оказывается более опытной в любовных делах, чем мужчина («Мы», «О дивный новый мир», «1984», «Конец вечности»), она чаще выступает инициатором отношений (иногда – параллельно имея отношения с другими), а мужчина – с готовностью, но все же – ей уступает.

Как уже было сказано, «Конец вечности» – продолжатель всех схожих антиутопий. Главный герой – этакий типичный «суровый мужчина», который до встречи с прекрасной возлюбленной не знал слов любви… в смысле, почти не сомневался в правильности системы (помните, тоталитарии: женщина – зло!). Стоило же появиться женской юбке, после стольких-то лет воздержания, – и уже не юный Ромео готов отказаться от всех своих идеалов, разрушить строй и мир к чертовой матери, лишь бы лишний раз соединиться с любимой в порыве страсти (где-то за кадром должно звучать невольное хихиканье).

Харлан, герой Азимова, – Техник, который работает в Вечности, т.е. служит на благо человечеству. Вечность – великое изобретение рук человеческих, выстроенное на временном парадоксе (который читателю любезно разъяснят – спасибо). В Вечности изменяют реальность: высчитывают, как лучше можно вмешаться в жизнь, чтобы запустился «эффект бабочки», который по цепной реакции одни события заменит другими (войну на дипломатические договоренности и т.п.). Цель этого – сделать людей счастливыми во все эпохи, доступные Вечности (наше время, к слову, им недоступно, так что не мечтайте о положительных изменениях). С одной стороны, это важная и полезная деятельность – ведь судьба мира, в общем, становится лучше. С другой же – это нарушение прав людей, которые не дают согласия на изменение своей реальности и, соответственно, самих себя.

Не-такая-как-все Нойс (конечно же, невозможно красивая, сексуальная и умная – разве бывают иные девушки в антиутопиях?) должна изменить мировоззрение Харлана. Только вот со стороны это выглядит… ненормально. Харлан почти слетает с катушек из-за первой любви. Он разом лишается нормальной логики – так, он всерьез готов загубить труд миллионов людей из-за своей дикой страсти.

Из-за этого же «как бы положительный» финал книги воспринимается странно. Азимов весь роман строил сложные этические размышления, единственно верного ответа на которые нет и быть не может. Оттого так обидно, что финал слишком легко разрешает болезненный конфликт. Скажем, можно понять Нойс, логику ее развития. Но что же все-таки главный герой? Насколько осознанно его решение? Окончательный ответ Харлана кажется мне неубедительным, создается впечатление, что его решение все так же объясняется его любовью к Нойс. А если так, то поступок главного героя нивелирует все этические вопросы, ведь выстраданные принципы заменяются эмоциональными потрясениями.

…Книга очень хороша, что бы я о ней ни писала, она замечательно написана, персонажи вызывают разнообразные чувства. Азимов сумел написать увлекательное интеллектуальное произведение. Но множество разнообразных «но» мешают мне его любить. Мне хотелось менее банальной любовной линии и менее легкого финала, увы и ах.