5 Broken, Beat And Scarred

Уильям Стайрон. Самоубийственная гонка. Пять рассказов о морской пехоте. Пять историй о мужчинах и войне

Вначале это всегда гнев

Служить и надзирать

And I want my anger to be healthy
And I want my anger just for me
And I need my anger not to control
And I want my anger to be me
And I need to set my anger free

1944 год. Ноябрь. Накануне Дня Благодарения. Безымянный остров в близи Нью-Йорка. Безымянная тюрьма арендуемая американским флотом. Почти две тысячи заключенных. Дебоширы, мужеложцы, дезертиры, пьяницы и насильники. Матросы, морские пехотинцы и пограничники. Двести человек персонала. Двенадцать караулов. Пять сержантов. Семь офицеров.
Три героя.

Сержант Чарльз Блэнкеншип. Тридцать лет. Отвечает за карцер для самых буйных и отчаянных.
Конформист.

Полковник Уилхойт за пятьдесят. Отвечает за весь порядок на острове.
Конъюнктурщик

Заключенный Макфи. Двадцать пять лет. Благодарность командования "за особые заслуги" на Нью-Джорджии. Два пурпурных сердца. Шесть лет за дезертирство.
Бунтарь

Каждый по своему прав.

Каждый по своему заблуждается.

Три Мировоззрения.

Два варианта будущего.

Один непреодолимый конфликт.

Ноль ответов

По своей сути рассказ "Блэнкеншип" является типичным представителем традиционной американской послевоенной прозы от очевидцев. И не смотрите что сборник написан уже в новом тысячелетии. Такое не забывается. Ад всегда с тобой и единственное, что можно сделать в этой безвыходной ситуации эти попытаться осмыслить немыслимое. Чем занимались все свидетели этой мировой катастрофы от Ирвина Шоу до Курта Воннегута.
Написанный на классические для американской литературы темы антимилитаризма, пацифизма и индивидуализма рассказ "Блэнкеншип" ставит перед читателем любимейший вопрос западных интеллектуалов. Кто больше свободен и кто на самом деле находиться в тюрьме, заключенный - бунтарь или надзиратель беспрекословно подчиняющейся системе? Стайрон не дает однозначного ответа, но думаю принимая в расчет американский культ индивидуализма, совсем не трудно догадаться на чьей стороне симпатия автора. Любопытно в этом ключе рассмотреть как диаметрально противоположно воспринимается этот рассказ для постсоветского читателя. Ведь та катастрофа, что в Америке воспринимается как триумф абсурда и бессмыслицы, является для нас и по сей день незаживающей раной, великим подвигом и сакральной жертвой целого народа. От того для меня проще всего назначить неправым конечно дезертира пренебрёгшим общим долгом ради личного. Проще, но не правильней. Как и в любой хорошей истории здесь нет правых и виноватых, есть только люди, выбор и последствия.

Потом приходит отчаянье

Музыка скорби

I return this nightmare, I will find you
Sleepless, cloaked in despair, I'm behind you
Man has made me oh so strong
Blurring lines of right and wrong
Far too late for frail amends
Now it's come to sweet revenge
Desperate hands
That lose control
Have no mercy on your soul

Весной 1951 года меня призвали в морскую пехоту для участия в корейской войне, мне было чуть больше двадцати пяти, но я чувствовал себя проигравшим

Духовный кризис, тоска, страх, тревога, бессмысленные разговоры, треск выстрелов, оскотинивающее воздержание, пустая не долгая дружба ,унизительное наследие кастовой системы, самые подлые инстинкты, уныние, отчаяние, подавлен, растерян, одинок.

Минометный огонь!

Отвращение, вонь кордита, сердце петляет от ужаса, бешеная ярость, отдалённый гул миллиона крошечных насекомых, алчное жужжание патриотической истерии, обреченность и тоска, устрашающий топот фирменных ботинок, холодно, жарко, комары, клещи, блохи, опоссумы, гремучие змеи, рыси, медведи, табак и арахис, Кока-Кола, доктор Пеппер, табак Копенгаген, подсолнухи, высокие травы, сонное гудение пчел, последняя тишина, молчание остановившейся жизни.

Минометный огонь!

ОХО, писсуары, миазмы, душевые кабины, братство проклятых, припадки безумия, индекс несчастья, кусочек бессмертия.

Минометный огонь!

Мартини, пиво, бурбон, гул недовольства, слепая агрессия, жажда кровопролития, нервная дрожь, горечь потерь, безнадежное расположение духа.

Мистер несчастье, минометный огонь!!!

Прошедший две войны, вторую мировую и корейскую, Стайрон вновь обращается к своему морпеховскому прошлому. Рассказ разделен на две части. В первой Стайрон описывает всю растерянность поколения тридцатилетних, прошедших одну войну и вернувшихся к гражданской жизни людей, обросших "жирком" бытового комфорта и внезапно призванных на новую войну, без всякого понимаю за что они будут сражаться в чужой стране. Во второй части рассказа "Морской пехотинец Мариотт" сюжет повествует об истории знакомства Стайрона с подполковником Полом Мариотом, произошедшая в тренировочном лагере для морпехов, готовящихся к переброске в Корею. На первый взгляд Мариотт кажется Стайрону просвещенным интеллектуалом, разделяющим с писателем общие ценности. Мариотт блестяще разговаривает на французском, цитирует Флобера и всегда может поддержать разговор на любую тему. Однако довольно быстро Стайрона настигает ужасное разочарование в Мариотте, ведь наравне с искусством подполковник также чтит негласные идеалы морской пехоты, восхищаясь присущей им грубостью, насилием и милитаризмом.

И вновь я хочу отметить на то до чего же амбивалентно воспринимаются рассказы Стайрона прочитанные в другой половине земного шара. Как мне видеться Стайрон и не пытался закладывать особо глубокий в рассказ, в его системе ценностей Мариотт это однозначно враг заслуживающей осуждения. Однако если более внимательно присмотреться к сюжету можно понять что ограниченным в своем мировоззрении оказывается как раз Стайрон, порицающий и практически признающий Мариотта безнадежной личностью, только потому что Мариотту нравиться армейская служба, что ни в коей мере не отменяет факта его блестящего образования и разносторонности взглядов. Конечно не стоит навешивать никах ярлыков, каждый может вполне сделать выводы самостоятельно. В итоге как мне кажется оба персонажа равны друг-другу и во многом очень схожи, каждый из них в живет в собственном мире со своими заблуждения и убеждениями. Однажды эти два мира столкнулись, возможно чтобы каждый смог понять что большее про пусть и постороннего, но все же в конечном итоге все равно ближнего.

Затем наступает время кошмаров

Инугами

Heresy
Still you run, what's to come?
What's today?
'Cause we hunt you down without mercy
Hunt you down all nightmare long
Feel us breathe upon your face
Feel us shift, every move we trace
Hunt you down without mercy
Hunt you down all nightmare long

Гринвич-Виллидж. Лагерь. Полевые учения. Высадка десантов. Садистские марши. Онанизм. Увольнение. Ситроен. Триста миль до Вашингтона. Пыльно-изумрудные табачные поля. Железнодорожные переезды. Поезд на Манхэттен. Три часа ночи. Нью-Йорк. Подруги. Стоянка. Такси. Гринвич-Виллидж. Пятая авеню. Кристофер-стрит. Подвал. Любовные безумства. Утро. Полдень. Три часа дня. Душ. Ресторан. Бликер-стрит. Вокзал. восемь ноль ноль. Конец сценария. Продолжительность: семнадцать часов.
Саморазрушение. Двухчасовое опоздание. Жара. Нестерпимая вонь. Нудный вопль разносчика сладостей. Визг младенцев. Безотрадные газетные заголовки. Ричмонд. Пробитая шина. Проливной дождь. Больное горло. Галлюцинации. Сон. Полудрема. Вашингтон. Эмпория. Корея. Каролина. Осенний сад. Пивной фестиваль. Огромный грузовик.
Окинава. Июнь. Полдень. Стрелковый взвод. Шестая дивизия. Центр Ада. Артиллерия. Канава. Собака. Укус. Безумие. Кошмар. Боль. Выстрел.
Самоубийственная гонка .Еще один автобиографический рассказ из жизни Стайрона. Увольнительная. Два сослуживца. Безумная гонка от тренировочного лагеря до Нью-Йорка. Случайный инцидент на обратном пути внезапно осознать тяжелую правду. Неважно как сильно ты давишь на газ от призраков прошлого не сбежать. Война оставляет шрамы не только на теле и те травмы, что навсегда болезненными осколками засели в душе непоправимо меняют человека. Можно попытаться забыться от душевной боли в темных первобытных джунглях плотского удовольствия, но сколько бы не прячься демоны всегда будут где-то рядом.

Беги!

В финале остаётся только надежда

Выпускник

Come trade your darkness for the sun
Melting the chill of winter’s turn
So celebrate and let your fires burn
The lords of summer have returned

Дом моего отца. Практически бессюжетная история. Просто несколько несвязанных эпизодов первых месяцев гражданской жизни молодого ветерана тихоокеанской компании Пола Уайтхерта, своеобразного альтер эго самого Стайрона.
Возвращение в родной город. Травматичные воспоминания о войне. Безделье. Наблюдение за набожной соседской дочерью. Споры о политике. Ссоры с мачехой. Короткие разговоры с отцом. Езда по ночному городу. Случайны встречи. Любимая музыка. Придорожные закусочные. Флирт с официантками. Размышление о будущем и надежда.
Надежда на то что проклятое поле битвы навсегда осталось в прошлом.

Лето только начиналось до 25 июня была еще целая жизнь.

Только тогда приходит спасение.
Острова и марки

Take it back one day
I'll end this day
I'll splatter color on this gray

Элобей, Аннобон и Кориско. Самый короткий рассказ. Герой предыдущей истории Пол Уайтхерт, находясь на полях сражения с Японией, пытается в краткий миг передышки спастись от всепоглощающего страха, листая свой альбом с марками, которые напоминают ему о детстве и доме.
Простой рассказ, но может в простоте и скрывается самая главная мудрость. Ведь в итоге перед всеми ужасами жизни, что у нас остается кроме памяти о чем то хорошем и надежды на завтрашний день?

График эмоций

свернуть

ДП 2021
Параноидальные ведомости
Основа
Май