4

Лесков - решительно мой писатель. Он прекрасный дешифратор, иначе как объяснить его талант расшифровывать самые темные и пустые уголки душ провинциальных людей разных мастей: приказчиков, князей, служащих, рабочих; иначе как объяснить его способность из самых глупых людей делать главных героев, поэтизировать их и даже чуть ли не возводить в ранг святых, а из самых пустячных мотивов разводить шекспировские страсти. И все это ему удавалось делать на простом, лаконичном, даже обыденном языке. А я молчаливо предполагаю, что для набросков таких ярких образов таким скудным, сказовым языком, на котором даже лошадь вдруг оживает и выпрыгивает с книжных страниц, нужно быть ну если не семи пядей во лбу, то хотя бы четырех. За эту красоту, за обилие фактов из жизни тех времен Лескову можно простить даже нелогичность и скомканность сюжетных линий и действий творцов этих самых линий; так, на языке более-менее схожем с математическим, сумма большинства действий Ивана Голована дает нам ноль, так как в конечном итоге он попадает в монастырь, но даже это ничего - он ведь форменный глупец, хоть и до чертиков бескорыстный и искренний. У Катерины Львовны и Сергея в этом смысле были схожие литературные недуги - мотивация обоих была непроходимо глупа, души заполнены первородным вакуумом, поступки тщеславны и корыстны, головы пусты аки межгалактические просторы. И этим я вовсе не хочу бросить камень в огород Лескова, этим я желаю бросить в его огород лишь семена целительных растений, тем самым подчеркнув талант писателя залазить в самые пыльные углы самых мелких душ, да так, что иногда кажется - он залез и в меня.